Гл.44 этот достопочтенный не хочет быть у вас в долгу.
читать дальшеЧжайшинь Лю не успел ответить, как его лицо исказилось, и он схватился за голову от боли, открыв рот в беззвучном крике. Но даже при том, что он не мог издать ни звука, мучительные крики были практически слышны в этом ужасающем выражении и выпученных глазах.
Спаси меня.
Спаси меня!!!! Его губы изогнулись в непостижимой форме, кровавые вены быстро растеклись по глазным яблокам. Если бы не эти цепи, сковывающие его на месте, он, вероятно, уже прыгнул бы и насильно закончил свою жизнь.
“Я вас умоляю......спеши.…. уничтожь меня……”
Казалось, что сознание Чжайшиня Лю уже затуманивается, магия ивовых лоз подошла к пределу; он боролся в агонии, но безрезультатно, поскольку черный туман хлынул из плавильного бассейна, врезавшись и атакуя тело, пойманное в ловушку внутри. Цепи резко зазвенели, полетели искры.
Видя такой быстрый поворот событий, Чу Ванньин быстрошагнул вперед, прикрывая учеников своим длинным рукавом:
- Как я могу спасти вас?
Чжайшинь Лю двигался медленно, но он все еще мог контролировать расплавленный металла в бассейне. В воздухе появились новые ряды древних письмен Цанцзе.
- Я сейчас потеряю сознание и нападу на тебя. Я не собираюсь причинять тебе боль, но это вне моего контроля, и нет времени объяснять. Единственное, что я могу сделать для вас сейчас, это сообщить вам о техниках в моем распоряжении, пожалуйста, будьте осторожны……
Расплавленный металл внезапно изменился.
- Я хорошо разбираюсь в трех техниках. Во-первых, сладкий сон и кошмар. Техника, которая заставит тех, кто страдает спать и дает то, что они хотят в чудесном сне. Таким образом, даже те, у кого есть сильные духовные силы, которые могут воспринимать это как иллюзию, все равно охотно останутся там, чтобы никогда не проснуться. Во-вторых, искушение сердца, используя наиболее желанное человеком в качестве соблазна, побуждает страждущих убивать друг друга. В-Третьих, Выщипывание Сердца……
Но в этот момент его духовная энергия истощилась, и он больше не мог контролировать расплавленный металл, чтобы сформировать слова.
И, точно так же, эффекты техники выщипывания сердца остались неизвестны.
Туман крови взорвался Чжайшиня Лю. Не в силах больше контролировать расплавленный металл, он провел пальцем по пролитой крови, пара выпученных, судорожно моргающих глаз уставилась на Чу Ванньина, отказываясь сдаваться.
- Шицзунь! - Сюэ Мэн поспешно схватил его, когда он приблизился слишком близко, - не ходи, это может быть ловушка!
Чжайшинь Лю, не мог говорить, мог только окунуть палец и в кровь. Внезапно на глаза его навернулись слезы.
Чу Ванньин:
- Ты хочешь, чтобы я пошел?
Чжайшинь Лю медленно кивнул.
- Шицзунь!
Сюэ Мэн попытался остановить его еще раз, но Чу Ванньин только покачал головой, прежде чем подойти к плавильному бассейну и протянуть руку.
Чжайшинь Лю, казалось, был очень тронут. Он пристально посмотрел на Чу Ванньина и попытался взмахнуть руками, словно пытаясь поклониться. Затем, терпя жгучую агонию, он схватил руку Чу Ванньина и дрожащей рукой написал на ладони:
Тянуть жребий, сломать кошмар……
Не теряйте из виду......вашего......сердце……
Однажды.….. кошмар разбит......суд-конец!!
Он еще не закончил писать последнее слово, как вдруг рухнул без костей, как куча грязи, и упал обратно в кипящую плавильную ванну, исчезнув из виду.
Одновременно огромная алая волна с громким треском поднялась из бассейна, расплавленный металл взметнулся в небо, когда девять столбов пламени, каждый в форме дракона, взревели с земли. Чу Ванньин был вынужден отступить. Огонь отражался в его глазах.
Внезапно четыре жетона вылетели из огненных столбов расплавленного металла и повисли в воздухе.
Ши Мэй, вспомнив слова Чжайшиня Лю раньше, сразу сказал:
- Это......жетоны для жеребьевки, только что упомянутые?
Он подошел ближе, Но Чу Ванньин остановил его:
- Вы все встаньте позади меня.
Ши Мэй:
- Шицзунь……
- Я здесь, все будет хорошо. Не рискуй, позволь мне идти первым.
Он говорил мягко, даже без особой интонации, но сердце Мо Жань дрогнуло. По какой-то причине Чу Ванньин перед его глазами внезапно пересекся с тем бессердечным человеком из его предыдущей жизни, тем, кто холодно смотрел, как умирает его собственный ученик.
Если он мог сказать что-то подобное, тогда почему он стоял в стороне и ничего не делал в прошлом, когда его ученик умер?
Мо Жань внезапно почувствовал, что он никогда не понимал Чу Ванньина.
Чу Ванньин, не обращая на них внимания, поднял руку и взял один из жетонов. Жетон был сделан из нефрита светло-желтого цвета. Он осмотрел его спереди и сзади, тихо бормоча.
- Что случилось, что там?- спросил Сюэ Мэн.
Чу Ванньин сказал:
- На нем ничего нет.
- Как это может быть?"Сюэ Мэн был озадачен,- позвольте мне попробовать.
Каждый из них выбрал один из четырех жетонов. Нефритовые жетоны Сюэ Мэна и Ши Мэй были такими же, как у Чу Ванньин, на них не было написано ни слова. Глаза Мо Жань расширились, когда он перевернул свой жетон:
- Бласс?
Остальные трое одновременно посмотрели на него. Сюэ Мэн нахмурился:
- Что такое Бласс?
Мо Жань тыкнул пальцем в его знак:
-Вот что он говорит.
Сюэ Мэн подошел, чтобы взглянуть, и тут же начал сердито кричать:
- Больше похоже на то, что вы только что прочитали половину того, что могли прочитать!
-Это кровавые песочные часы - резко сказал Чу Ванньин.
Он мог прочесть большинство древних рукописей Цанцзе и не стал бы выдумывать, если бы не был уверен. Итак, если он сказал, значит именно это и написано на знаке.
Мо Жань смотрел непонимающе:
- Что за кровавые песочные часы, что ты имеешь в виду?”
Чу Ваньнин покачал головой:
- Я не знаю.
Словно в ответ, с высокой крыши Арсенала донесся низкий грохочущий звук, и массивные медные песочные часы, покрытые ржавчиной, опустились вниз. В отличие от других песочных часов, на этих был установлен крест, назначение которого было неизвестно.
Чу Ванньин взглянул на песочные часы, потом на жетон в руке Мо Жань.
Кровавые песочные часы.
Он вдруг понял, что значит ”тянуть жребий". Выражение лица Чу Ванньин резко изменилось, когда он закричал строгим голосом:
- Мо Жань, сейчас же , выбрось жетон!
Приказ не оставлял места для споров; даже не зная причины, Мо Жань подчинился, почти подсознательно.
Он не узнал бы, не попытавшись, но теперь, когда он пытался, Мо Жань обнаружил, что нефритовый жетон каким-то образом прочно прилип к его руке, и он не мог даже отбросить его.
Чу Ванньин выругался себе под нос и бросился вперед, чтобы обменять свой жетон на жетон Мо Жань. Но в этот момент десятки колючих лиан внезапно вырвались из ржавых песочных часов и направились прямо к Мо Жань!
- Шевелись!”
“Шицзунь!!!”
“Шицзунь!”
Повсюду брызнула кровь. В последнюю секунду Чу Ванньин оттолкнул Мо в сторону, но шипы вонзились в Чу Ванньина, как стрелы.
Мо Жань в своем молодом теле не мог противостоять силе толчка Чу Ванньина. Но когда он отшатнулся назад и упал на землю, звук рвущейся плоти был ужасающе ясен, и искаженные крики Сюэ Мэна и Ши Мэй были громкими и пронзительными.
Ни за что.
Как это может быть......
Но это был Чу Ванньин, тот, кто бил его и ругал, кто никогда не смотрел на него доброжелательно. Тот, кто хладнокровно наблюдал, как его собственный ученик, умирает прямо перед ним. Тот, кто холодно сказал "неполноценный от природы, не поддающийся лечению". Тот, кто……
Мо Жань поднял голову.
Среди хаоса он увидел кровь, пропитавшую одежду этого человека. Острые, виноградные лозы пронзили его со спины до самого носа, в том же самом месте, где он был ранен призрачной госпожой раньше. Старая рана еще не зажила и снова превратилась в кровавое месиво.
Тот, кто......тот, кто защищал его своим телом в гробу, не пикнул даже когда когти пронзили его……
Тот, кто, прячась под мостом, тайно сделал барьер, чтобы оградить всех от дождя и ветра, но не смел показаться.
Тот, который после смерти Ши Мэя в предыдущей жизни пошел на кухню и неуклюже сделал пельмешки, чтобы Мо Жань мог их съесть.
Тот, у кого такой скверный характер и мало слов, кто боится горечи лекарств и кашляет от острой пищи, тот, кого он знает лучше всех.
Тот, о ком он никогда не забывал заботиться, кого ненавидел, стиснув зубы, но при этом чувствовал себя очень жалким.……
Чу Ванньин.
Ваньнин……
- Шицзунь!! Шицзунь! - закричал Мо Жань, карабкаясь к нему. - Шицзунь!!!!
- Твой жетон.......
Рука Чу Ванньина дрожала, когда он поднял ее. Его лицо было бледным, но выражение лица было спокойным, как всегда.……
В руке, которую он протянул Мо Жань, был его собственный пустой жетон. Он поднял его медленно, с трудом, вся его рука дрожала от боли.
Его глаза были ясными и решительными, с налетом влаги.
- Скорее, отдай его мне!
Мо Жань даже не встал; он наполовину подполз, к Чу Ванньину и беспомощно уставился на эту ужасную рану.
- Нет.…..Шицзунь……
- Шицзунь!!”
Сюэ Мэн и Ши Мэй тоже подошли. Выражение лица Чу Ваньнина было раздраженным, когда он воздвиг барьер с размахом, чтобы удержать их, а затем резко позвал: "Тяньвэнь!!!”
Тяньвэнь появился, как и было приказано, разрезая десятки лиан, пронзающих Чу Ванньина!
Но эти лозы не были обычным существом. Чу Ванньин отчетливо чувствовал, как они пожирают его духовную энергию, погружаясь в его плоть. Не имея другого выбора, он мог только стиснуть зубы, ухватиться за сломанные концы виноградных лоз и, собравшись с духом, вырвать их!
Мгновенно хлынула кровь!
Чу Ванньин отбросил лианы в сторону и выдохнул, затем быстро постучал по меридианам, временно останавливая кровопотерю. Затем он уперся взглядом в Мо Жань, голос хриплый:
- Отдай его мне.
- Шицзунь……
- Обменяйся со мной жетонами!- Резко сказал Чу Ванньин.
К этому времени Мо Жань уже понял, что такое “кровавые песочные часы”. Проклятие, оставленное Гученом миллионы лет назад, ничем не отличалось от того, как он мучил Чу Ваньнина в предыдущей жизни.
Действительно, будь то Бог, демон, человек или призрак, все они придумали более или менее одно и то же, пытаясь быть настолько жестокими, насколько это возможно.
Кровавые песочные часы.
Налейте кровь человека в песочные часы вместо песка или воды, чтобы сохранить время.
Время заканчивается, когда человек истекает кровью.
Разве на церемонии коронации, когда он был Таксиан-Цзюнем в прошлой жизни, он не использовал Чу Ваньнина в качестве кровавых песочных часов, не заставлял его смотреть, как он топтал оставшиеся секты, когда взошел на трон, разве он не истекал кровью капля за каплей перед ним?
Но в этой жизни, перед кровавыми песочными часами Гучена.
Чу Ванньин был готов отдать ему свой собственный, безопасный, знак, готовый пойти на крест вместо него, он ... ..
Сердце Мо Жань бешено колотилось в груди.
Он не мог даже думать.
Как это могло быть?……
Как такое может быть!!
Медные песочные часы пропустили свой первый удар и не смогли схватить человека. Он размахивал колючими лозами, готовясь ко второй атаке.
Чу Ванньин уставился на него, глаза мерцали светом, который слегка дрожал.
Его лицо побледнело от боли, и он тихо выдохнул:.....
- Послушай меня, поторопись и обменяй меня.
"......”
- Быстрее!......
Лицо Чу Ваньнина было бледным, как свежий снег, освещенный лунным светом.
- Ты хочешь заставить меня блокировать вторую атаку?!
- Шицзунь……
Лианы снова взлетели.
В этот момент Мо Жань, наконец, поднял свой жетон, и Чу Ванньин, не раздумывая, потянулся за ним.
Но неожиданно, как раз когда их руки собирались соприкоснуться, глаза Мо Жань вспыхнули, когда он отдернул руку и вместо этого повернулся, чтобы защитить беззащитного Чу Ванньина позади себя. К тому времени вторая волна лиан достигла их, и Мо Жань вышел им навстречу. В одно мгновение все его тело было завернуто и поглощено виноградными лозами, а затем притянуто к медным песочным часам.
- Мо Жань!!
Десятки лиан обвились вокруг него и крепко прижали к кресту. Мо Жань повернулся к Чу Ванньину. Его губы шевельнулись.
Глаза Чу Ванньина внезапно расширились.
Голос Мо Жань был тихим, но он слышал его ясно, ошибки быть не могло.
Он сказал:
- Шицзунь, я действительно не.....средства…Так что, пожалуйста, не бросай меня.
Но он не смог закончить последнюю половину фразы. В прошлой жизни он хотел сказать это, но не сказал; в этой тоже было слишком поздно.
Бросил его Чу Ванньин или нет, для него уже не имело значения.
Он просто не хотел быть в долгу перед этим человеком, вот и все.
Он был действительно слишком глуп, и уже не мог понять, что он чувствовал к Чу Ванньину. Он не хотел, чтобы все запуталось еще больше.
"В этой жизни, - подумал Мо Жань, - тот, о котором он заботился, тот, который ему нравился, был Ши Мэй, и никто другой".
Он не хотел меняться жетонами с Чу Ваньнином только потому, что он не хотел, быть его должником, только потому что он не хотел……
Он не хотел, чтобы Чу Ванньин снова истек кровью.
Его сердце не было каменным. Ничто не делало его счастливее, чем быть с кем-то милым.
Немного доброты, и его улыбка будет сияющей, как весна.
Но если это много, много доброты, то он охотно умрет без жалоб.
Внезапно из густой лианы появился сверкающий меч.
Меч, несомненно, был священным оружием; он был древним, но нес подавляющую ауру доблести. По бокам рукояти висели два кольца, а навершие украшали узоры из шипов. Меч был тонким, с замысловатым изображением дракона с бычьей головой, лезвие струилось с лазурным сиянием, которое могло разрезать все, от самых мягких волос до самого жесткого металла.
Мо Жань успел увидеть только” Гучен“, написанный на мече, даже не” шангун", прежде чем меч Бога оружия вонзился ему прямо в грудь.
Кровь хлынула в песочные часы.
В то же время в арсенале внезапно опустилась завеса воды, разделив Мо Жань и остальных с двух сторон, резкий ливень захватил всех остальных с другой стороны.
Ши Мэй закричал: "А-Жань!! А-Жань!..”
Быстрый ливень закрыл им обзор; они не могли ясно видеть, как Мо Жань держится на другой стороне. Чу Ванньин нова и снова пытался прорваться сквозь воду, но его снова и снова выталкивало, пока он не промок насквозь, глаза потемнели на встревоженном лице, губы совсем были синими. Голос Чу Ванньина был хриплым.:
- Мо Жань!..
Он был не очень громким, но ужасно дрожал. Сам он этого не заметил, но Ши Мэй вздрогнул и повернулся, чтобы посмотреть на него. Он увидел, что обычно спокойный и невозмутимый Шицзюнь насквозь промокший и растрепанный, его длинные пушистые ресницы дрожали, сейчас он не мог ни скрыть ни подавить свои эмоции.
Он призвал Тяньвэнь, дикость была написана между его бровями, как натянутая тетива лука. Ши Мэй удержал его с беспокойством:
- Шицзунь, не уходи больше! Нет никакого способа пройти!
Чу Ванньин стряхнул его, глаза острые, как лезвия, и молча поднял барьер, чтобы попытаться снова. Но водопад был наполнен обильной духовной энергией озера Цзиньчэн; он не только не мог прорваться, вода обрушивалась на него, как тысячи стрел, режущих и пронзающих.
Ослабленный тяжелыми ранениями, полученными ранее, он с трудом удерживался на ногах. Он схватился за грудь и попытался вытерпеть, но все равно был вынужден опуститься на одно колено, лицо побледнело, когда раны на спине открылись и начала сочиться кровь.
Невозможно было сказать, была ли влага на лице Ши Мэй водой или слезами. Он в отчаянии закричал:
- Шицзунь! Для чего все это?!!!
- Что вы имеете в виду? Если бы это был ты или Сюэ Мэн там - Чу Ванньин выплюнул, - я бы точно так же……
Это действительно было слишком больно; нахмурившись, он не смог закончить предложение.
Неожиданно из-за водопада сверкнул меч, легко разделив ливень пополам, словно разрезая тофу.
Энергия этого меча была необычайной и огромной. Удар пришелся точно туда, где стоял Ши Мэй, и как раз собирался ударить его, когда Чу Ванньин взмахнул рукавом и использовал всю оставшуюся духовную энергию, чтобы воздвигнуть защитный барьер вокруг Ши Мэя; он закашлялся кровью от перенапряжения.
Глубокий и чистый мужской голос раздался неторопливо, отражаясь в Священном оружейном арсенале.:
- Я Бог оружия, Гучен-шангонг. Как смеете вы, мошенники, вторгаться на запретную территорию священного оружия!