Осталась всего одна глава до конца второго тома )))))
читать дальше
Когда поздней ночью Чу Ваньнин проснулся от неглубокого сна, Мо Жань уже встал с кровати. Он был уже полностью аккуратно одет и сидел за столом перед одиноким бобовым* светильником, низко опустив голову и возился с кучей каких-то вещей.
*плошка с соевым жиром и фитилем
Все прежнее волнение и уязвимость перед бобовым светильником и послевкусием секса отступили и совсем поблекли. Чу Ваньнин лениво и томно смотрел на него какое-то время, а затем спросил:
- Что ты делаешь?
- Учитель проснулся? Этот свет слишком яркий….
- Нет, - Чу Ваньнин спросил еще раз, - Что делаешь?
Мо Жань поджал губы и немного смущенно улыбнулся.
Чу Ваньнин поднялся, набросил на себя халат, медленно, босиком подошел к нему и опершись на стол посмотрел. На столе лежал его собственный платок с вышитыми цветами яблони, Мо Жань взял еще три чистых белых платка и сверяясь вышивал на них орнамент.
- Ты вышиваешь платки?
- …. Я хотел, чтобы Учитель сам сделал это только для меня. – отложив вышивание, Мо Жань одной рукой обнял Чу Ваньнина за талию, прижался и поцеловал его в грудь.
На груди под сердцем у Чу Ваньнина был шрам.
Он никогда не рассказывал, как получил этот шрам, а Мо Жань и не спрашивал.
Просто, когда он был так близко, Мо Жань машинально, часто, жалея целовал его именно в это место.
- Для остальных я сам вышью платки, - сказал Мо Жань, - Ведь они даже не узнают, кто именно это сделал…. – после этого он взял один, уже почти законченный платок и смеясь спросил, - Смотри, Учитель, по твоему этот разве не такой же?
- Не надо и смотреть, я знаю, что похож. – со вздохом ответил Чу Ваньнин.
И почему этот человек такой ужасный собственник?
Чу Ваньнин погладил его по голове и Мо Жань, запрокинув голову с легкой улыбкой посмотрел на него.
Свет от лампы был слишком тусклым и уставшие глаза Мо Жань немного болели. Когда он поднял их, стало заметно, что они покраснели, но его улыбающееся лицо было все таким же нежным и сияющим.
- Все еще хочешь поговорить о том? – спросил Чу Ваньнин.
Мо Жань замер, а затем прошептал:
- Не хочу.
-Ммм. – ответил Чу Ваньнин, - Хорошо.
- Пусть все идет своим чередом…. – эту фразу Мо Жань пожалуй, сказал и для самого себя и для Чу Ваньнина.
Будь что будет.
Таких дней было слишком, слишком мало.
Он, Мо Вейюй не бог, он в этой безбрежной мирской суете, не более чем былинка, маленькая, слабая ряска. Человек эгоистичен, дай умирающему от жажды стакан воды, и дай всего лишь пригубить один глоток, а потом пожелай, чтобы этот человек выплеснул всю оставшуюся воду. Выбрать смерть от жажды, это по-настоящему, слишком тяжело, в этом мире едва ли кто-то способен это сделать.
Мо Жань намеревался пить и пить этот благодатный дождь.
В будущем, если он вернется в ад, это будет не так больно.
Чистой, прозрачной воды прошлого будет достаточно, чтобы утешать его всю последующую высохшую жизнь.
На следующий день множество людей собрались у входа в горную усадьбу, чтобы вместе отправиться в путь к горе Цзяо.
Хозяин Ма приказал своим подчиненным дать каждому по крепкому быстроногому скакуну. На каждом черном с золотом седле, висел расшитый узором в виде ночной кошки (совы) мешок цзянькунь. Сюэ Мэн, сидя верхом на своем коне, взял этот мешок и осмотрев, тут же отбросил, презрительно наморщив нос.
Внезапно, человек сбоку от него насмешливо произнес:
- У этого хозяина Ма действительно вкус так себе. Ну допустим спереди мешок цзянькунь расшит изображениями головы кошки*, так он еще и с обратной стороны вышил красным* иероглиф «лошадь(Ма)», очень забавно.
*тут явно какой-то пошлый прикол, суть которого я не поняла
*нельзя писать красным имя живого человека, плохая примета
Сюэ Мэн повернулся и увидел Мэй Ханьсюэ, сидящего верхом на полностью белом благородном скакуне. Он тоже, забавляясь, подкидывал в руке свой мешок, потешаясь над ним. Подняв свои светло зеленые улыбающиеся глаза, он взглянул на Сюэ Мэна. От кристалла в виде капли, висевшего у него на лбу, разбегались мягкие блики, он переливался, выделяя еще сильнее это очаровательное лицо.
Сюэ Мэн побледнел и, бросив взгляд на него, тихо выругался:
- Мерзавец.
«Мерзавец» лишь усмехнулся и прищурив выразительные глаза, на удивление совсем не разозлился, наоборот, он сказал:
- Сегодня нас посетил молодой господин Сюэ. Выглядите не очень хорошо, вы не выспались?
- …………….
- У вас под глазами синяки, а чело еще темней. У меня с собой есть травяная мазь, она, с божьей помощью помогает успокоить разум и заснуть….
- Мэй Ханьсюэ тебе нечем заняться? – Сюэ Мэн сдерживался некоторое время, но понял, что больше не может терпеть и в гневе повернулся, - Тебя дворец Тасюэ выгнал из наставников? Ты поэтому тут ошиваешься возле людей Пика Сышэн?
- Мой глава приказал мне прийти сюда. – на лице Мэй Ханьсюэ по-прежнему сияла улыбка, - Доставить твоему отцу тайное оружие, которое он просил вчера вечером.
- Ну так отдай и свали.
Мэй Ханьсюэ все еще совсем не злился, хихикая он ответил:
- Мммм, сию же минуту свалю.
- ???
Сюэ Мэн прямо-таки чувствовал, что этот человек ненормальный. Несколько раз он замечал, что он был то нежным и мягким, словно баба, то холодным и бесстрастным точно камень. В прошлый раз, когда он случайно столкнулся с ним в школе Жуфэн, он еще тайно осуждал себя, за то, что подшучивает в душе над ним, а сегодня он опять поменялся на «ударь меня по левой щеке, я подставлю правую», весь такой покладистый, прям божья коровка. Сюэ Мэн не мог сдержать раздражение. Натянув удила, он развернул свою лошадь и уставился на этого исключительно изящного и элегантного наездника.
- Мэй Ханьсюэ, между нами, ведь нет вражды?
- Нет.
- Тогда на сколько мы с тобой близки?
Мэй Ханьсюэ рассмеялся. Конечно, он и не собирался отвечать немедленно, только лишь в паре этих светлых глаз застыли осколки света. Подул ветер, его распущенные золотистые длинные волосы выбивающиеся из под шлема*, взметнулись. Под солнечным светом их цвет был еще теплее и мягче.
*帽兜 – Маодоу – шлем, каска
Сюэ Мэн, однако и сам не хотел ждать, что он ответит, нахмурившись, он сказал:
- Доставь этот тайное оружие и катись. Если хочешь заводить шашни с людьми из других школ, меня это не касается. Но даже не думай, наладить со мной отношения, воспользовавшись всеобщей неразберихой* и заводить тут шашни, пачкая наших учениц с Пика Сышэн.
*ловить рыбку в мутной воде
Мэй Ханьсюэ не сдержавшись, рассмеялся в голос. Но тут же, сжав руку в кулак, прикрыл свои губы, слегка кашлянул и с большим интересом посмотрел на Сюэ Мэна:
- Хорошо.
Он натянул поводья и на его белокожем запястье звякнул древний серебряный колокольчик. Подул эоловый ветер и разнес нежное динь-динь.
Мэй Ханьсюэ, улыбаясь взглянул исподлобья:
- Ухожу.
Сюэ Мэн уставился на него:
- Скоро уйдешь, а? Может мне еще тебя с петардами проводить?
Мэй Ханьсюэ, действительно развернулся и копыта его лошади уже сделали пару шагов, когда вдруг, ему что-то пришло в голову и он, обернувшись проговорил:
- Да, кстати, есть еще кое-что.
Сюэ Мэн не собирался его слушать, однако Сюэ Мэн было очень любопытен, поэтому он раздраженно спросил:
- Что?
Мэй Ханьсюэ чуть улыбнувшись, длинным белым пальцем постучал себе по губам и, так как он и правда был разодетой скотиной, безнравственным негодяем, тихо смеясь, проговорил:
- А ты действительно горяч.
Лицо Сюэ Мэн мгновенно позеленело!
- Ты…ты-ты!!! – можно сказать, его почти стошнило от омерзения, так долго терпеть и кто бы мог подумать, даже половина не вышла наружу. Уже главы школ отдали команды строиться и отправляться в путь. Мэй Ханьсюэ улыбаясь помахал ему рукой и подстегнув лошадь, ускакал уже далеко.
Мо Жань медленно верхом приблизился к Сюэ Мэну и встал рядом. Мэй Ханьсюэ уже исчез из вида в людском море и Мо Жань только увидел, как Сюэ Мэн вне себя от злости бьет себя по груди, сдерживая рвотные позывы.
Мо Жань удивленно спросил:
- ….. ты наелся какой то дряни?
- Тошнит…. Ты сейчас со мной не говори, я, блять, с самого утра уже объелся собачьего дерьма, я…
- ….хотя пост это, конечно голодание, но не на столько же ты оголодал, чтобы есть собачье дерьмо…. – ответил Мо Жань.
- Отвали! – Сюэ Мэн толкнул Мо Жань в грудь. Оттолкнув Мо Жань, он направил лошадь к остальным, в строй. Он, прямо говоря, был на столько зол, что не передать словами*, красный как рак он завопил вдаль:
- Оу! Собачье дерьмо! Это только ты, блять, горяч!
* один Будда родился, второй умер – идиома означает от рождения до смерти, здесь употребляется измененная эта идиома, - один Будда вознесся на небо, второй в нирване, то есть оба умерли. Можно интерпретировать, как если в первом случае это означает- да или нет, то во втором, да и да. Крайняя степень
Строй загомонил, несколько тысяч человек отправлялись в путь к одинокой горе. Шеренги шли в направлении горы Цзяо. Это зрелище было действительно невероятно редким. В конце концов обычно, все здесь присутствующие отправлялись из дома исключительно на мечах. Даже если они собиралась в большую армию, они прибывали на место почти мгновенно. Очень редко встречалось такое, чтобы целое войско культиваторов отправлялось в поход верхом на лошадях.
Здесь было много людей, которые никогда до этого не ездили так долго верхом. В первый день было более-менее терпимо, но дальше некоторые не выдерживали. К счастью, в мешке цзянькунь хозяина Ма можно было найти все, что угодно, тонизирующие пилюли, роскошный маленький веер Сянфэн*, да еще и несколько брошюр, изготовленных из тончайшего шелка в которых были напечатаны различные диковинные товары усадьбы Таобао и соответствующая им цена.
*душистый ветер, но также культура разврата экстравагантная метафора роскоши и похоти.
Сюэ Мэн во все глаза уставился на кричащего во время привала в тени деревьев хозяина Ма. Этот второй во всем мире богатейший человек громким, звонким и энергичным голосом выкрикивал:
- Господа! Господа! Посмотрите каталог*, прямо там в самой брошюре вы можете отметить именно то, что вам нужно, и я, хозяин Ма, после нашего возвращения, сразу же могу доставить вам прямо к вашему дому. Семь дней гарантия возврата денег, пятнадцать дней – замена товара по гарантии. Господа, будьте спокойны, после того как к вам придет любой выбранный предмет для культивирующего, только тогда вы платите вторую половину за него…
*Шанхо- перечень товаров
Очень многим людям сейчас действительно было нечего делать, кроме того, хозяин Ма совершенно точно нарочно выдал всем такой большой мешок цзянькунь, а внутри положил только этот каталог, не нужно было ничего другого и собирать.
Разглядывая его очень долго, рано или поздно, у вас все равно дрогнет сердце, даже Сюэ Мэн не мог удержаться от того, чтобы не взявшись за кисть обвести кружочком «подходит для всех возрастов, мягкое и полезное, из превосходных продуктов высшего класса, реально увеличивающее духовную силу - печенье «Линъяньянь» с горы Наньпин».
Наконец то он понял, что означали слова Мо Жань о «делать деньги» .
К седьмому дню путешествия, хозяин Ма получил целую кучу денег, а многие люди были совсем измотаны, когда к вечеру седьмого дня они наконец все добрались до горной цепи Паньлун*.
* драконья скала
«Дракон горд и несгибаем, он надеется, что глава уважит его»
Сюэ Чженъюн, поднялся в седле, чтобы рассмотреть стоящий перед горной цепью Паньлун огромный камень. Прочитав вслух написанные на нем иероглифы, он, повернувшись спросил у Наньгун Сы:
- Молодой господин Наньгун, что это означает?
- Это значит, что дальше по всем тропам придется идти пешком, - ответил Наньгун Сы, - К тому же, от входа в горы, до тех пор пока не откроется магический барьер горы Цзяо, никто не должен выражаться непристойно. Иначе нас постигнет наказание.
Раз уж Наньгун Сы предупредил об этом, господа главы немедленно передали дальше. Но способ передачи каждой школы отличался. Например, хозяин дворца Тасюэ достал из-за пояс яшмовую флейту и два раза подул в нее. Сюаньцзин, наставник Яолэ позвенел в серебряный колокольчик. Цзян Си даже не шевельнулся, Хуа Биньань вместо него передал приказ, он взмахнул рукавом и черный дым из рукава устремился наружу. Внимательно рассмотрев, можно было увидеть, что это был вовсе не дым, а тысячи мелких насекомых, которые останавливаясь у уха учеников Гуюэе, передавали приказ.
Сюэ Мэна затошнило от омерзения:
- Корифей Ханьлинь однако настоящий извращенец. Неужто у него по всему телу жуки? – вдруг, ему что-то пришло в голову и, повернувшись к Ши Мей он сказал, - Кстати, ты вернувшись на остров Линьлин для углубленной учебы не пересекался с Хуа Биньань? Не надо, когда придет время тебе показывать эти фокусы с жуками звать меня, мне достаточно выпивки.
Ши Мей полностью развернувшись к нему рассмеялся:
- …………. Молодой господин действительно слишком переживает.
К этому времени Пик Сышэн тоже приступил к оповещению. Если другие школы отчасти блеснули своей техникой, то Сюэ Чженъюн, сел поудобней и воспользовавшись магией усиления голоса, проорал:
- После того. Как въедем в ущелье, нельзя материться, никакого мата! Кто не может себя контролировать, заранее заткните рот мантрой тишины! Все слышали?
Полное воздуха, эхо этого рева из лужёной глотки пронеслось над горами, сотрясая деревья, останавливая облака. В ответ протяжно и тревожно донеслось:
- Все слышали? Слышали? Шали? Ли?
Толпа культиваторов:
- ……………….
Автор говорит:
«Сюэ Мэн правда гетеро»
Мэй Ханьсюэ: У меня с Сюэ Мэном отношений нет
Цзян Си: Я с Сюэ Мэном – это невозможно
Мо Жань: Я с Сюэ Мэном – это как увидеть черта.
Чу Ваньнин: У меня с Сюэ Мэном нет будущего
Ши Мей: Я с Сюэ Мэном, и кто из нас актив?
Наньгун Сы: Сюэ Мэн для меня недостаточно красив
Сюэ Мэн: ……….вы вообще думаете о моих чувствах?