Lapsa1
читать дальшеМо Жань пронесся мимо бешено клокочущего потока трупов, направляясь к подножью горы. Выскочив за пределы барьера, он тут же увидел Наньгун Сы .
К этому времени связывающие путы Наньгун Сы уже исчезли и Е Ванси стоя на коленях перевязывала его раны. Мэй Ханьсюэ с бесстрастным выражением на лице спокойно сидел на земле между адептами зала Цзяндун и Наньгун Сы. Перед ним лежала кунхоу* Пальцы Мэй Ханьсюэ легко двигались, вызывая поток звуков, словно льющаяся вода.
* древняя цитра с 5 – 25 струнами
Надо сказать, что Мэй Ханьсюэ с хребта Куньлунь являлся старшим наставником дворца Тасюэ. К тому же, поговаривали, что этот человек мог появляться как дух и исчезать как призрак. Его боевая техника была очень странной и также его личность постоянно менялись, то он праведный, исключительно приличный и серьезный, то сбивает с толку своими подлыми приемами.
К счастью, толпе учеников зала Цзяндун несмотря на то, что они страстно стремились разорвать Наньгун Сы, ничего не оставалось делать, как только послушно сидеть в сторонке и злобно таращиться. (про камень не поняла, он у них над головой завис?)
Увидев спускающегося Мо Жань, Мэй Ханьсюэ прекратил играть и поднявшись, кивнул ему.
Все манеры его были сдержанными и благопристойными.
- Как дела на горе?
- Это все подделка.- ответил Мо Жань.
- Подделка? - Мэй Ханьсюэ слегка нахмурился. Люди зала Цзяндун тоже один за другим подходили ближе. Хуан Сяоюэ все еще лежал в стороне, в беседке, где несколько учеников растирали и массировали его ноги и руки. Делая вид, как будто он находится на последнем издыхании, весь такой истощенный и немощный, услышав это, не прекращая притворяться, он прищурил глаза и навострил уши.
- Сюй Шунлиня нет здесь. Боюсь, что он на горе Цзяо. Мы… - сказал Мо Жань.
Он не закончил говорить, как бледный Наньгун Сы впился глазами в Мо Жань, перебив его:
- Сюй Шунлинь на горе Цзяо?
- Вероятно, но мы не можем быть в этом уверены.
Наньгун Сы замер, а затем через минуту пробормотал:
- …. невозможно, гора Цзяо подчиняется приказам только семьи Наньгун, а Сюй Шунлинь, он….
Он вдруг вспомнил и тут же запнулся. Последняя капля крови отлила от его лица, пара черных блестящих глаз уставилась в лицо Мо Жань.
Он на мгновение забыл, что Сюй Шунлинь изначально тоже носил фамилию Наньгун.
Семья Наньгун, один Лю, другой Сюй*. Некогда множество людей наперебой расхваливали этих доблестных юношей. Все поголовно считали, что пока школа Жуфэн находиться в руках этих братьев, ее блеск и слава будут только подниматься, как солнце в зените. Мог бы кто-то представить, что конец этих братья, этих двух человек и школы Жуфэн будет таким.
*Лю – плакучая ива, Сюй – грубое волокно, ивовый пух.
Наньгун Сы молча опустил взгляд и больше ничего не сказал.
В это время все остальные потихоньку спускались к подножию горы Хуан. Эти несколько тысяч человек были похожи на миграцию косяка рыбы, они толпясь возвращаясь в предгорье.
Подошел Чу Ваньнин, Сюэ Мэн и Ши Мэй следовали за ним. Посмотрев на Наньгун Сы, он спросил:
- Как твоя рана на руке?
- Пустяки, ведь я сам себя поцарапал. – ответил Наньгун Сы, - Спасибо за великую доброту, Уважаемый наставник.
- Называть Учителя Уважаемым наставником, надо же. Учитель дал тебе репутацию, а ты не желаешь его, ты….- выдохнул Сюэ Мэн
- Я не совершал поклонов ему как учителю-наставнику. – еле разомкнул Наньгун Сы пересохшие губы, - Знания и навыки, я никогда этому не учился у Уважаемого наставника. То, о чем в детстве просила моя мама, Уважаемому наставнику не обязательно принимать близко к сердцу.
Чу Ваньнин:
- ……………..
- Мне жаль, но в то время, тех трех поклонов, я даже не помню.
Чу Ваньнин еще не успел ответить, как увидел, что в их сторону идет сам Цзян Си. Главы прочих школ, увидев, что он повернул налево, поспешили за ним, а вслед за каждым протискивались еще семь восемь почтительных охранников. Чу Ваньнин не привык к частным разговорам в присутствии такой толпы народа, поэтому сжав губы и не тратя время на болтовню, просто вытащил из мешка цзянькунь пузырек с лекарством и передал Наньгун Сы.
- Втирай каждый день и через три дня все заживет.
Не успел он закончить это предложение, как подошли все остальные.
Хуан Сяоюэ с помощью поддержки вылез из беседки и тоже подошел поближе весь дрожа. Этот кусок пирога* зал Цзяндун никак не мог упустить.
*чашка отвара – выгода, которой можно поделиться
Теперь, когда главой над всеми школами был назначен глава Гуюэе, было очень важно перед Цзян Си вести себя, в соответствии с его словами. Но Цзян Си всего лишь смотрел на Наньгун Сы, поэтому пока что никто не был уверен, какую позицию будет выгоднее занять….
Школа Жуфэн жестко и надменно самодурствовала столько лет, у многих школ накопилось полным-полно претензий к ней. Всем этим обидам некуда было просочиться и, в конце концов, они все хотели выплеснуть их на одного Наньгун Сы.
Но в чем была вина Наньгун Сы? Он не забирал «руководство Отрезающего воду меча» у усадьбы Битань. Он не заламывал цену за его возвращение, вплоть до того, что он даже не мог знать, где эта техника меча …. Наньгун Лю, его отец, смертью разрешил все свои проблемы, все свои многочисленные преступления, слишком быстро. И ныне эти люди вокруг считали, что сын должен погасить отцовский долг. Но опять же, если сын должен вернуть долг отца, то из всех присутствующих найдется ли хоть несколько человек, которые совершенно чисты и непорочны?
Тем более, этот молодой человек сейчас единственный кровный представитель семьи Наньгун. Только он является ключом, способным открыть проход на гору Цзяо.
- Ты…
Цзян Си замолчал, чтобы обдумать, как лучше сказать.
И только лишь он вымолвил это – ты, немедленно сбоку кто то заговорил дребезжащим высоким голосом:
- Благодетель Наньгун, ты мог бы пойти с нами, как говориться «отвязать колокольчик с шеи тигра должен тот, кто его привязал». Школа Жуфэн оставила после себя эту неразбериху, и ты не можешь это так оставить, ты не должен оставаться лишь безучастным зрителем.
Цзян Си взглянув на говорившего, это был настоятель храма Убэй, Сюаньцзин, невольно про себя холодно усмехнулся. В душе этот старый плешивый осел* беспокоился лишь о своих интересах*, и, пожалуй, он взял это на себя, чтобы лишний раз покрасоваться и стать хозяином положения.
*так грубо называли буддийских монахов
* iù gēn bù jìng (шеть индрий) буддийский термин, метафора, беспокойства и эгоизма в делах.
Вот только сейчас это и к лучшему, во всяком случае Цзян Си был не особо хорош в общении и светских речах. Поэтому он спокойно закрыл рот и стоя сбоку смотрел, как этот корифей Сюаньцзин, опираясь на посох, о, Амитабха,* учит жизни Наньгун Сы.
* О, Амитабха! – молитвенное причитание буддистов как у христиан «слава богу»
Выслушав его, Наньгун Сы без лишних слов согласился:
- Мог бы, я пойду вместе с вами к горе Цзяо.
Корифей Сюаньцзин не ожидал, что он так прямо ответит и согласиться открыть барьер перед горой Цзяо. Замерев на минуту, он поклонился и сказал:
- О, Амитабха, благодетель смог понять суть дела, боги учтут это и уменьшат твои грехи.
Наньгун Сы, казалось на мгновение, хотел что-то сказать, но промолчал. Только Наобайцзинь за его спиной, в колчане громко завыл и хотел выбраться наружу, но Наньгун Сы его спокойно остановил и вернул назад.
- Я отправляюсь на гору Цзяо, потому что не хочу, чтобы герои школы Жуфэн, веками покоящиеся там превратились в марионеток и помогали «тигру в делах»*. – скрепя сердце, промолвил Наньгун Сы, - Но, премного благодарен корифею за внимание, что указал мне дорогу.
*пособничали злу
Таким образом ключ к горе Цзяо был получен.
Вот только проход на каждую из четырех великих нечистых горы имел особые отличия. В отличии от прохода к горе Хуан, если вы направлялись на гору Цзяо, все равно будь вы по крови Наньгун или любой другой человек, которого кто-то из рода Наньгун приведет с собой, все обязательно должны соблюсти два условия:
Первое – десятидневное очищение постом.
Второе – как только вы приблизились к предгорьям Цзяо, все это время по горной цепи вы должны идти пешком. Не лететь на мече, не скакать на лошади, можете использовать только свои две ноги, чтобы преодолеть три горы и показать свою искренность.
Сюэ Чженъюн рассчитав время сказал:
- Отсюда до драконьих гор можно добраться, если ехать верхом, приблизительно за десять дней. Как раз и пост за это время будет выдержан. Я считаю, господа, если у вас нет никаких неотложных вопросов, то нам всем незачем возвращаться каждому в свою школу, чтобы соблюдать пост, мы можем это делать в пути.
Хозяин дворца Тасюэ ответил:
- Хорошо, идем все вместе. Так же можно обсудить дальнейшую тактику.
- Единственное, что нас здесь по меньшей мере три тысячи, лошадей на всех будет трудно найти ….
В это время из толпы вдруг донесся слабый голос, и одна рука была поднята. Некий, кричаще одетый в алый узорчатый пао человек с хитрой физиономией*. Края его вульгарного пао были расшиты черными тотемами кота - его гербом.
* голова безрогого оленя и крысиные глаза – безобразная внешность, вороватый, хитрый вид
- В моей усадьбе их достаточно.
- Хозяин усадьбы, Ма? – Цзян Си поднял брови.
Этот человек и правда был хозяином одной из великих школ в верхнем мире культивации «Усадьба Таобао», Ма Юнь*. В том самом свитке, что купил Сюэ Мэн, «Доска объявлений сам не знаю, что болтаю», этот глава значился третьим в списке богачей. А теперь, когда Наньгун Лю испустил дух, он стал вторым самым богатым….
* аааа, я не могу, как она по Джеку Ма проехалась, он же Ма Юнь, это его настоящее имя и те же иероглифы ))))))))))
По сравнению с Цян Си, Ма Юнь выглядел слишком просто, у него была внешность торгаша, дельца. Да и способы, благодаря которым эти два человека разбогатели, сильно отличались. Цзян Си был жесток, у него был широкий круг знакомств, много ценностей, которые он продавал на черном рынке.
Хозяин хутора Ма же в свою очередь был тем, кто организовал в верхнем мире культивации почтовые станции. Они принимали и отправляли различного рода посылки на лошадях, на лодках. Так же сдавал на прокат повозки, заряженные духовной силой. Его усадьба в совершенстве владела мастерством изготовления различных лодок и повозок. В усадьбы выращивали сильную здоровую скотину, поэтому лошади хозяина Ма получили прозвище «Цзекэ Ма». *
* )))) иероглифы 接客 хотя палладиус переводит как Цзекэ – созвучно Джеки. В переводе – принимать гостей, а так же зазывать и обхаживать посетителей (о проститутках), а Ма это лошадь. Лошадь обхаживающая клиентов ))) Пирожок )))
Стоя лицом к лицу с холодным демоном, подобным Цзян Си, Цзекэ Ма выглядел несколько испуганным. Он втянул шею в плечи и сказал:
- Или тогда…. отправимся на остров Линьлин*? У дома главы Цзян, несомненно, больше быстроногих рысаков, чем у меня, кхе-кхе-кхе….
*Звук (колокольчик) бесконечного дождя
- ….. – толпа примолкла.
Цзян Си с минуту смотрел на его морщинистое улыбающееся лицо, не находя слов, а затем сказал:
- Я просто растрогался, от того, что хозяин усадьбы Ма так великодушно предложил помочь и не имел в виду ничего другого. Это место находиться не далеко от усадьбы Таобао, то, что господин Ма желает одолжить лошадей, это конечно наилучший вариант.
Услышав это, хозяин усадьбы Ма, с облегчением вздохнул и улыбаясь произнес:
- В таком случае, господа, добро пожаловать в мою скромную захолустную деревню. А то время уже позднее, лучше остаться в поместье на ночь, а на следующий день отправиться в путь всем вместе.
Поместье Таобао стояло на берегу озера Сиху на вершине одинокой горы. Это только так называлось- гора, на самом деле это был сего лишь холм и подняться на его вершину можно было всего лишь за полчаса.
- Вот и пришли! – хозяин Ма в приподнятом настроении стоял перед выкрашенным в алый цвет большими воротами. Подняв руку, он снял защитный барьер. – Входите господа, заходите, прошу.
После похода на гору Хуан в сердцах всех глав были волнения и тревоги, только один хозяин Ма очень быстро смог оправится, как будто это его и не касалось. Кто бы мог подумать, он был полон энтузиазма и лучился улыбкой. Люди в толпе обменивались многозначительными взглядами, каждый про себя горько усмехался, но ничего не сказал. Главы школ первыми, старейшины вторыми, за ними их родня, а уже последними огромная толпа учеников всех школ по порядку вошли в главные ворота за магическим барьером усадьбы Таобао.
Сюэ Мэн шел за Мо Жань и бормотал:
- Что за черт, этот Цзекэ Ма? От его улыбок у меня мурашки по коже. Неужто он за одно с шайкой Сюй Шуанлиня и сейчас хочет заманить нас в ловушку?
- …нет.
- Почему ты так уверен?
- Все выдающиеся люди девяти великих школ здесь, повсюду воины. Если он и подручный Сюй Шуанлиня, он все равно ничего не может сделать, наоборот, только выдаст себя.
- И тогда чему он так радуется?
Мо Жань со вздохом ответил:
- Радуется, что умножится его богатство.
- Умножится богатство? Да он сейчас совершил явно убыточную сделку. – Сюэ Мэн был озадачен. У него, как и у его отца, было плохо с коммерческим чутьем. Рассказывают, что когда он был ребенком, госпожа Ван дала ему серебряную пластину, чтобы он пошел к торговцу и купил себе что-то. В результате он обменял ее на маленького воздушного змея и три сальных медяка. Его жестоко обманули, а он, наоборот, считал, что этот змей красивый и был искренне рад своей покупке и думал, что он очень даже стоит своих денег.
Так как такой человек был способен понять, что на уме у Цзекэ Ма.
Поэтому он долго размышлял и наконец застыл:
- Ты же ослышался. Он же хочет просто дать нам взаймы лошадей, а не взять денег за их аренду. Он не возьмет ни копейки, он….
В это время к ним подошел младший ученик, отвечавший за общение с гостями и распределение жилья. Мо Жань махнул рукой, подав знак, что не надо сейчас возвращаться к этому вопросу и сразу последовал за служанкой, одетой в курточку персикового цвета, которая с улыбкой повела его за собой направляясь в другой двор, где они временно были размещены на ночлег.
Этот ряд дворов располагался возле горы. В одном дворе могли разместиться шесть человек. В сумерках Мо Жань стоял перед окном в своей комнате и пристально смотрел вдаль, на иссиня черную гору и на покрытую туманной дымкой гладь озера Сиху.
После спуска с горы Хуан, Мо Жань очень нервничал, его охватила тревога, и сейчас, за закрытой дверью, он наконец мог проявить свою тоску и беспокойство. Одной рукой он поглаживал оконную раму, а в другой, опущенной вниз бессознательно играл с чем-то лежащим на ладони, гладким и теплым.
Пейзажи Цзяннань, несомненно, были очаровательны, но в данный момент у него не было настроения ими восхищаться. Если бы кто-то в эту минуту увидел его лицо в свете заходящего тусклого солнца, то никогда бы не смог поверить, что это на самом деле тот самый праведный наставник Мо.
Сейчас это лицо принадлежало человеку из прошлой жизни, Тасянь -Цзюню.
Зловещее.
Заходящее солнце уже вонзилось в его светло карие глаза.
В сумерках лицо Мо Вэйюй превратилось в морду леопарда.
Тот возродившийся человек, стоящий за Сюй Шуанлинем, заставлял его дрожать от страха. Он чувствовал, будто к его шее приставлен нож, и лезвие уже порезало кожу, проткнуло его плоть и кровь уже просочилась.
Но тому человеку незачем было применять силу, он и так не мог повернуть головы. Он с самого начала незримо всегда стоял за его спиной, всегда и везде, в любое время он мог забрать его жизнь.
В его душе царил хаос. Он всегда чувствовал, что не сможет долго скрывать свое возрождение.
Если в самом деле в день решающего сражения откроется правда, что ему делать?
Как посмотрят на него дядя, тетя? Что подумает о нем Ши Мей? Что подумает о нем Сюэ Мэн?
А еще есть Чу Ваньнин.
Чу Ваньнин….
Если события прошлой жизни будут открыты, насколько сильно его возненавидит Чу Ваньнин? Может быть, с того времени он не захочет даже взглянуть на него?
Душа Мо Жань была в полном смятении, чем больше он думал об этом , тем больше чувствовал холод, холод пробирал до самых костей…
… цинь.
Вдруг раздался негромкий стук, та вещь, что он крутил в руке, упала на пол.
С бешено бьющимся сердцем, как зачарованный он поднял ее и равнодушно мельком взглянул.
Эта вещица была в пыли, по видимому в этих комнатах Таобао до этого времени уже давно никто не жил, и ухаживали за ними тоже не очень усердно, пол был немного пыльным... ..
Стоп.
Лицо Мо Жань побелело.
Он вдруг осознал, с чем играл все это время….
На его ладони лежал теплый черный как смоль, камень.
Фишка Чжэньлун!!
Мо Жань от ужаса изменился в лице!
В прошлой жизни, в последние два года перед смертью, у него появилась одна привычка. Всякий раз, когда он был в очень запутанном и раздражительном настроении, не в состоянии сдержать свои эмоции, он собирал свою духовную энергию в центре ладони, формировал из нее маленький черный кусочек, и играя, вертел его в руке.
Эта его привычка в то время заставляла его свиту во дворце трепетать от ужаса. Мо Жань украдкой иногда было приятно подслушать, как дворцовые служанки шептались об этом. Они считали, что в это время он злиться и от злости делает фишки, желая убить кого-то, а потом оживить, сделав из него марионетку.
-Так боюсь, что государь в любой момент может бросить в меня эту фишку.
- По правде говоря, я бы лучше смотрела, как он забавляется с черепом мертвеца.
- Вы то чего боитесь, вот я приближенный к его величеству, бог знает, сколько раз у меня от страха подгибались ноги. Когда государь делает эти фишки он же тратит свою духовную энергию, неужели это все ради забавы? Он несомненно имеет какую то цели или просто хочет выместить злость…. И вот в том случае, если он сорвется на меня… я и не знаю, что мне делать.
Мо Жань молчал по этому поводу, однако, находил это забавным.
Он не понимал, о чем чирикают эти болтливые дворцовые слуги, о чем они думают, с какой это стати они так уверены, что по его поведению они строят предположения, что у него на уме.
На самом деле он делал эти фишки без всякого смысла, это было лишь личным увлечением Тасянь Цзюня, вот так просто. Но с тех пор, как он услышал обсуждения придворных, иногда, ради забавы, он вдруг резко вставал и притворялся, держа в руке камень Чжэньлун что хочет бросить в кого-то. Напуганные эти люди один за другим бросались просить пощады, у них дрожали ноги, а он смотрел с холодным как лед выражением на лице, но в душе тайно веселился.
Конечно, в последние два года его прошлой жизни редко что радовало его.
Он уже очень долго не делал камней Чжэньлун.
Казалось, он подсознательно стремился отделить себя от того, ем был, следя за своим поведением, Мо Жань больше никогда не применял это заклинание.
В мгновение ока пронеслись эти семь-восемь лет и он думал, что забыл эту тайную формулу, этот рецепт.
Но оказывается он не мог убежать….
Зло было посеяно в его душе.
Мо Жань уставился на эту черную вещь, его ладонь непрерывно дрожала…
Он вдруг совсем потерял надежду и впал в отчаяние..
Он вдруг, внезапно не мог понять, кто он. Тасянь-Цзюнь? Или все же мастер Мо?
Он вдруг, внезапно не мог понять, где он… он правда, на берегу озера Сиху? Или все таки перед дворцом Ушань?
Он вдруг, внезапно не мог понять это сладкий сон или реальность. Его трясло, неудержимо трясло. Этот крохотный черный камешек отражался в его глазах, как тяжелый кошмарный сон, как кровавое пятно в кромешной тьме. В его голове раздавался безумный хохот и злобный голос вопил:
- Мо Вэйюй! Мо Вэйюй! Тебе не сбежать! Тебе не сбежать! Ты можешь быть только злодеем навсегда, демоном! Ты несчастье! Бедствие!
Громко.
Тук-тук-тук. – вдруг кто то постучал.
Мо Жань внезапно очнулся. Он был весь в холодном поту. Крепко сжав в руке фишку, повернувшись он строго спросил:
- Кто там?
- Это я. – ответил человек за дверью, - Сюэ Мэн.
Автор говорит:
«Усадьба Таобао Джека Ма»
Цзекэ Ма приветствует всех присутствующих в поместье Таобао…. В моей обители продаются разного рода неожиданная ритуальная утварь для культивирующих, антикварные безделушки. А теперь позвольте моим представителям познакомить вас с продуктами!
Сюэ Мэн: Завидуешь влюбленным? Завидуешь, опухшим губам других людей? Не волнуйся, вот острый соус мамы Ван. Всего одна ложка и вы тоже способны получить на языке (кхе-кхе) такое чувство, как будто вы задыхаетесь от поцелуя другого человека. Острый соус мамы Ван, такой острый, что ставит под сомнение вашу жизнь, такой острый, что сидя воспаришь, такой острый, что обречет тебя на одиночество.
Ши Мей: В этом мире нет непривлекательных юношей и девушек, есть только не ухаживающие за собой юноши и девушки. Если хотите быть красивыми, не допускайте выпадения волос. Бальзам ополаскиватель Шиминцзин даст вам шанс начать все сначала. Давай, вперед*, ты лучший.
* Это имя нарицательное - Лу Сяокуй, девушка-подсолнух, невинная и добрая, трудолюбивая, неунывающая подруга Шан Божань, из сериала «Да! Мистера Шан»
Чу Ваньнин: я не сотрудник клиентского сервиса, купите кошку за наличные и гладьте ее (особенно вдоль спины обхватывая хвост) и всего доброго, простите, что не провожаю. Босс не любит ходить на работу*, наш магазин закрывается в шесть, не нравится, сдерживайтесь.
* босса нет на месте
Мо Жань: МоВейЮй* нулевое расстояние* смазка для твоего босса. Полное обслуживание, аплодируй изо всех сил*, держись стойко продвигаясь вперед, сделай шесть подходов за раз…. Трахайся бесконечно, в этой жизни признай, ты управляешь машиной (ты сверху)
*Тереть(натирать), мощь , желание (звучит почти как взрослое имя Мо Жань, но пишется другими иероглифами, поэтому означает другое)
* очень жидкий лубрикант?
* означает так же занимайтесь сексом, по аналогии с па-па-па
К этому времени связывающие путы Наньгун Сы уже исчезли и Е Ванси стоя на коленях перевязывала его раны. Мэй Ханьсюэ с бесстрастным выражением на лице спокойно сидел на земле между адептами зала Цзяндун и Наньгун Сы. Перед ним лежала кунхоу* Пальцы Мэй Ханьсюэ легко двигались, вызывая поток звуков, словно льющаяся вода.
* древняя цитра с 5 – 25 струнами
Надо сказать, что Мэй Ханьсюэ с хребта Куньлунь являлся старшим наставником дворца Тасюэ. К тому же, поговаривали, что этот человек мог появляться как дух и исчезать как призрак. Его боевая техника была очень странной и также его личность постоянно менялись, то он праведный, исключительно приличный и серьезный, то сбивает с толку своими подлыми приемами.
К счастью, толпе учеников зала Цзяндун несмотря на то, что они страстно стремились разорвать Наньгун Сы, ничего не оставалось делать, как только послушно сидеть в сторонке и злобно таращиться. (про камень не поняла, он у них над головой завис?)
Увидев спускающегося Мо Жань, Мэй Ханьсюэ прекратил играть и поднявшись, кивнул ему.
Все манеры его были сдержанными и благопристойными.
- Как дела на горе?
- Это все подделка.- ответил Мо Жань.
- Подделка? - Мэй Ханьсюэ слегка нахмурился. Люди зала Цзяндун тоже один за другим подходили ближе. Хуан Сяоюэ все еще лежал в стороне, в беседке, где несколько учеников растирали и массировали его ноги и руки. Делая вид, как будто он находится на последнем издыхании, весь такой истощенный и немощный, услышав это, не прекращая притворяться, он прищурил глаза и навострил уши.
- Сюй Шунлиня нет здесь. Боюсь, что он на горе Цзяо. Мы… - сказал Мо Жань.
Он не закончил говорить, как бледный Наньгун Сы впился глазами в Мо Жань, перебив его:
- Сюй Шунлинь на горе Цзяо?
- Вероятно, но мы не можем быть в этом уверены.
Наньгун Сы замер, а затем через минуту пробормотал:
- …. невозможно, гора Цзяо подчиняется приказам только семьи Наньгун, а Сюй Шунлинь, он….
Он вдруг вспомнил и тут же запнулся. Последняя капля крови отлила от его лица, пара черных блестящих глаз уставилась в лицо Мо Жань.
Он на мгновение забыл, что Сюй Шунлинь изначально тоже носил фамилию Наньгун.
Семья Наньгун, один Лю, другой Сюй*. Некогда множество людей наперебой расхваливали этих доблестных юношей. Все поголовно считали, что пока школа Жуфэн находиться в руках этих братьев, ее блеск и слава будут только подниматься, как солнце в зените. Мог бы кто-то представить, что конец этих братья, этих двух человек и школы Жуфэн будет таким.
*Лю – плакучая ива, Сюй – грубое волокно, ивовый пух.
Наньгун Сы молча опустил взгляд и больше ничего не сказал.
В это время все остальные потихоньку спускались к подножию горы Хуан. Эти несколько тысяч человек были похожи на миграцию косяка рыбы, они толпясь возвращаясь в предгорье.
Подошел Чу Ваньнин, Сюэ Мэн и Ши Мэй следовали за ним. Посмотрев на Наньгун Сы, он спросил:
- Как твоя рана на руке?
- Пустяки, ведь я сам себя поцарапал. – ответил Наньгун Сы, - Спасибо за великую доброту, Уважаемый наставник.
- Называть Учителя Уважаемым наставником, надо же. Учитель дал тебе репутацию, а ты не желаешь его, ты….- выдохнул Сюэ Мэн
- Я не совершал поклонов ему как учителю-наставнику. – еле разомкнул Наньгун Сы пересохшие губы, - Знания и навыки, я никогда этому не учился у Уважаемого наставника. То, о чем в детстве просила моя мама, Уважаемому наставнику не обязательно принимать близко к сердцу.
Чу Ваньнин:
- ……………..
- Мне жаль, но в то время, тех трех поклонов, я даже не помню.
Чу Ваньнин еще не успел ответить, как увидел, что в их сторону идет сам Цзян Си. Главы прочих школ, увидев, что он повернул налево, поспешили за ним, а вслед за каждым протискивались еще семь восемь почтительных охранников. Чу Ваньнин не привык к частным разговорам в присутствии такой толпы народа, поэтому сжав губы и не тратя время на болтовню, просто вытащил из мешка цзянькунь пузырек с лекарством и передал Наньгун Сы.
- Втирай каждый день и через три дня все заживет.
Не успел он закончить это предложение, как подошли все остальные.
Хуан Сяоюэ с помощью поддержки вылез из беседки и тоже подошел поближе весь дрожа. Этот кусок пирога* зал Цзяндун никак не мог упустить.
*чашка отвара – выгода, которой можно поделиться
Теперь, когда главой над всеми школами был назначен глава Гуюэе, было очень важно перед Цзян Си вести себя, в соответствии с его словами. Но Цзян Си всего лишь смотрел на Наньгун Сы, поэтому пока что никто не был уверен, какую позицию будет выгоднее занять….
Школа Жуфэн жестко и надменно самодурствовала столько лет, у многих школ накопилось полным-полно претензий к ней. Всем этим обидам некуда было просочиться и, в конце концов, они все хотели выплеснуть их на одного Наньгун Сы.
Но в чем была вина Наньгун Сы? Он не забирал «руководство Отрезающего воду меча» у усадьбы Битань. Он не заламывал цену за его возвращение, вплоть до того, что он даже не мог знать, где эта техника меча …. Наньгун Лю, его отец, смертью разрешил все свои проблемы, все свои многочисленные преступления, слишком быстро. И ныне эти люди вокруг считали, что сын должен погасить отцовский долг. Но опять же, если сын должен вернуть долг отца, то из всех присутствующих найдется ли хоть несколько человек, которые совершенно чисты и непорочны?
Тем более, этот молодой человек сейчас единственный кровный представитель семьи Наньгун. Только он является ключом, способным открыть проход на гору Цзяо.
- Ты…
Цзян Си замолчал, чтобы обдумать, как лучше сказать.
И только лишь он вымолвил это – ты, немедленно сбоку кто то заговорил дребезжащим высоким голосом:
- Благодетель Наньгун, ты мог бы пойти с нами, как говориться «отвязать колокольчик с шеи тигра должен тот, кто его привязал». Школа Жуфэн оставила после себя эту неразбериху, и ты не можешь это так оставить, ты не должен оставаться лишь безучастным зрителем.
Цзян Си взглянув на говорившего, это был настоятель храма Убэй, Сюаньцзин, невольно про себя холодно усмехнулся. В душе этот старый плешивый осел* беспокоился лишь о своих интересах*, и, пожалуй, он взял это на себя, чтобы лишний раз покрасоваться и стать хозяином положения.
*так грубо называли буддийских монахов
* iù gēn bù jìng (шеть индрий) буддийский термин, метафора, беспокойства и эгоизма в делах.
Вот только сейчас это и к лучшему, во всяком случае Цзян Си был не особо хорош в общении и светских речах. Поэтому он спокойно закрыл рот и стоя сбоку смотрел, как этот корифей Сюаньцзин, опираясь на посох, о, Амитабха,* учит жизни Наньгун Сы.
* О, Амитабха! – молитвенное причитание буддистов как у христиан «слава богу»
Выслушав его, Наньгун Сы без лишних слов согласился:
- Мог бы, я пойду вместе с вами к горе Цзяо.
Корифей Сюаньцзин не ожидал, что он так прямо ответит и согласиться открыть барьер перед горой Цзяо. Замерев на минуту, он поклонился и сказал:
- О, Амитабха, благодетель смог понять суть дела, боги учтут это и уменьшат твои грехи.
Наньгун Сы, казалось на мгновение, хотел что-то сказать, но промолчал. Только Наобайцзинь за его спиной, в колчане громко завыл и хотел выбраться наружу, но Наньгун Сы его спокойно остановил и вернул назад.
- Я отправляюсь на гору Цзяо, потому что не хочу, чтобы герои школы Жуфэн, веками покоящиеся там превратились в марионеток и помогали «тигру в делах»*. – скрепя сердце, промолвил Наньгун Сы, - Но, премного благодарен корифею за внимание, что указал мне дорогу.
*пособничали злу
Таким образом ключ к горе Цзяо был получен.
Вот только проход на каждую из четырех великих нечистых горы имел особые отличия. В отличии от прохода к горе Хуан, если вы направлялись на гору Цзяо, все равно будь вы по крови Наньгун или любой другой человек, которого кто-то из рода Наньгун приведет с собой, все обязательно должны соблюсти два условия:
Первое – десятидневное очищение постом.
Второе – как только вы приблизились к предгорьям Цзяо, все это время по горной цепи вы должны идти пешком. Не лететь на мече, не скакать на лошади, можете использовать только свои две ноги, чтобы преодолеть три горы и показать свою искренность.
Сюэ Чженъюн рассчитав время сказал:
- Отсюда до драконьих гор можно добраться, если ехать верхом, приблизительно за десять дней. Как раз и пост за это время будет выдержан. Я считаю, господа, если у вас нет никаких неотложных вопросов, то нам всем незачем возвращаться каждому в свою школу, чтобы соблюдать пост, мы можем это делать в пути.
Хозяин дворца Тасюэ ответил:
- Хорошо, идем все вместе. Так же можно обсудить дальнейшую тактику.
- Единственное, что нас здесь по меньшей мере три тысячи, лошадей на всех будет трудно найти ….
В это время из толпы вдруг донесся слабый голос, и одна рука была поднята. Некий, кричаще одетый в алый узорчатый пао человек с хитрой физиономией*. Края его вульгарного пао были расшиты черными тотемами кота - его гербом.
* голова безрогого оленя и крысиные глаза – безобразная внешность, вороватый, хитрый вид
- В моей усадьбе их достаточно.
- Хозяин усадьбы, Ма? – Цзян Си поднял брови.
Этот человек и правда был хозяином одной из великих школ в верхнем мире культивации «Усадьба Таобао», Ма Юнь*. В том самом свитке, что купил Сюэ Мэн, «Доска объявлений сам не знаю, что болтаю», этот глава значился третьим в списке богачей. А теперь, когда Наньгун Лю испустил дух, он стал вторым самым богатым….
* аааа, я не могу, как она по Джеку Ма проехалась, он же Ма Юнь, это его настоящее имя и те же иероглифы ))))))))))
По сравнению с Цян Си, Ма Юнь выглядел слишком просто, у него была внешность торгаша, дельца. Да и способы, благодаря которым эти два человека разбогатели, сильно отличались. Цзян Си был жесток, у него был широкий круг знакомств, много ценностей, которые он продавал на черном рынке.
Хозяин хутора Ма же в свою очередь был тем, кто организовал в верхнем мире культивации почтовые станции. Они принимали и отправляли различного рода посылки на лошадях, на лодках. Так же сдавал на прокат повозки, заряженные духовной силой. Его усадьба в совершенстве владела мастерством изготовления различных лодок и повозок. В усадьбы выращивали сильную здоровую скотину, поэтому лошади хозяина Ма получили прозвище «Цзекэ Ма». *
* )))) иероглифы 接客 хотя палладиус переводит как Цзекэ – созвучно Джеки. В переводе – принимать гостей, а так же зазывать и обхаживать посетителей (о проститутках), а Ма это лошадь. Лошадь обхаживающая клиентов ))) Пирожок )))
Стоя лицом к лицу с холодным демоном, подобным Цзян Си, Цзекэ Ма выглядел несколько испуганным. Он втянул шею в плечи и сказал:
- Или тогда…. отправимся на остров Линьлин*? У дома главы Цзян, несомненно, больше быстроногих рысаков, чем у меня, кхе-кхе-кхе….
*Звук (колокольчик) бесконечного дождя
- ….. – толпа примолкла.
Цзян Си с минуту смотрел на его морщинистое улыбающееся лицо, не находя слов, а затем сказал:
- Я просто растрогался, от того, что хозяин усадьбы Ма так великодушно предложил помочь и не имел в виду ничего другого. Это место находиться не далеко от усадьбы Таобао, то, что господин Ма желает одолжить лошадей, это конечно наилучший вариант.
Услышав это, хозяин усадьбы Ма, с облегчением вздохнул и улыбаясь произнес:
- В таком случае, господа, добро пожаловать в мою скромную захолустную деревню. А то время уже позднее, лучше остаться в поместье на ночь, а на следующий день отправиться в путь всем вместе.
Поместье Таобао стояло на берегу озера Сиху на вершине одинокой горы. Это только так называлось- гора, на самом деле это был сего лишь холм и подняться на его вершину можно было всего лишь за полчаса.
- Вот и пришли! – хозяин Ма в приподнятом настроении стоял перед выкрашенным в алый цвет большими воротами. Подняв руку, он снял защитный барьер. – Входите господа, заходите, прошу.
После похода на гору Хуан в сердцах всех глав были волнения и тревоги, только один хозяин Ма очень быстро смог оправится, как будто это его и не касалось. Кто бы мог подумать, он был полон энтузиазма и лучился улыбкой. Люди в толпе обменивались многозначительными взглядами, каждый про себя горько усмехался, но ничего не сказал. Главы школ первыми, старейшины вторыми, за ними их родня, а уже последними огромная толпа учеников всех школ по порядку вошли в главные ворота за магическим барьером усадьбы Таобао.
Сюэ Мэн шел за Мо Жань и бормотал:
- Что за черт, этот Цзекэ Ма? От его улыбок у меня мурашки по коже. Неужто он за одно с шайкой Сюй Шуанлиня и сейчас хочет заманить нас в ловушку?
- …нет.
- Почему ты так уверен?
- Все выдающиеся люди девяти великих школ здесь, повсюду воины. Если он и подручный Сюй Шуанлиня, он все равно ничего не может сделать, наоборот, только выдаст себя.
- И тогда чему он так радуется?
Мо Жань со вздохом ответил:
- Радуется, что умножится его богатство.
- Умножится богатство? Да он сейчас совершил явно убыточную сделку. – Сюэ Мэн был озадачен. У него, как и у его отца, было плохо с коммерческим чутьем. Рассказывают, что когда он был ребенком, госпожа Ван дала ему серебряную пластину, чтобы он пошел к торговцу и купил себе что-то. В результате он обменял ее на маленького воздушного змея и три сальных медяка. Его жестоко обманули, а он, наоборот, считал, что этот змей красивый и был искренне рад своей покупке и думал, что он очень даже стоит своих денег.
Так как такой человек был способен понять, что на уме у Цзекэ Ма.
Поэтому он долго размышлял и наконец застыл:
- Ты же ослышался. Он же хочет просто дать нам взаймы лошадей, а не взять денег за их аренду. Он не возьмет ни копейки, он….
В это время к ним подошел младший ученик, отвечавший за общение с гостями и распределение жилья. Мо Жань махнул рукой, подав знак, что не надо сейчас возвращаться к этому вопросу и сразу последовал за служанкой, одетой в курточку персикового цвета, которая с улыбкой повела его за собой направляясь в другой двор, где они временно были размещены на ночлег.
Этот ряд дворов располагался возле горы. В одном дворе могли разместиться шесть человек. В сумерках Мо Жань стоял перед окном в своей комнате и пристально смотрел вдаль, на иссиня черную гору и на покрытую туманной дымкой гладь озера Сиху.
После спуска с горы Хуан, Мо Жань очень нервничал, его охватила тревога, и сейчас, за закрытой дверью, он наконец мог проявить свою тоску и беспокойство. Одной рукой он поглаживал оконную раму, а в другой, опущенной вниз бессознательно играл с чем-то лежащим на ладони, гладким и теплым.
Пейзажи Цзяннань, несомненно, были очаровательны, но в данный момент у него не было настроения ими восхищаться. Если бы кто-то в эту минуту увидел его лицо в свете заходящего тусклого солнца, то никогда бы не смог поверить, что это на самом деле тот самый праведный наставник Мо.
Сейчас это лицо принадлежало человеку из прошлой жизни, Тасянь -Цзюню.
Зловещее.
Заходящее солнце уже вонзилось в его светло карие глаза.
В сумерках лицо Мо Вэйюй превратилось в морду леопарда.
Тот возродившийся человек, стоящий за Сюй Шуанлинем, заставлял его дрожать от страха. Он чувствовал, будто к его шее приставлен нож, и лезвие уже порезало кожу, проткнуло его плоть и кровь уже просочилась.
Но тому человеку незачем было применять силу, он и так не мог повернуть головы. Он с самого начала незримо всегда стоял за его спиной, всегда и везде, в любое время он мог забрать его жизнь.
В его душе царил хаос. Он всегда чувствовал, что не сможет долго скрывать свое возрождение.
Если в самом деле в день решающего сражения откроется правда, что ему делать?
Как посмотрят на него дядя, тетя? Что подумает о нем Ши Мей? Что подумает о нем Сюэ Мэн?
А еще есть Чу Ваньнин.
Чу Ваньнин….
Если события прошлой жизни будут открыты, насколько сильно его возненавидит Чу Ваньнин? Может быть, с того времени он не захочет даже взглянуть на него?
Душа Мо Жань была в полном смятении, чем больше он думал об этом , тем больше чувствовал холод, холод пробирал до самых костей…
… цинь.
Вдруг раздался негромкий стук, та вещь, что он крутил в руке, упала на пол.
С бешено бьющимся сердцем, как зачарованный он поднял ее и равнодушно мельком взглянул.
Эта вещица была в пыли, по видимому в этих комнатах Таобао до этого времени уже давно никто не жил, и ухаживали за ними тоже не очень усердно, пол был немного пыльным... ..
Стоп.
Лицо Мо Жань побелело.
Он вдруг осознал, с чем играл все это время….
На его ладони лежал теплый черный как смоль, камень.
Фишка Чжэньлун!!
Мо Жань от ужаса изменился в лице!
В прошлой жизни, в последние два года перед смертью, у него появилась одна привычка. Всякий раз, когда он был в очень запутанном и раздражительном настроении, не в состоянии сдержать свои эмоции, он собирал свою духовную энергию в центре ладони, формировал из нее маленький черный кусочек, и играя, вертел его в руке.
Эта его привычка в то время заставляла его свиту во дворце трепетать от ужаса. Мо Жань украдкой иногда было приятно подслушать, как дворцовые служанки шептались об этом. Они считали, что в это время он злиться и от злости делает фишки, желая убить кого-то, а потом оживить, сделав из него марионетку.
-Так боюсь, что государь в любой момент может бросить в меня эту фишку.
- По правде говоря, я бы лучше смотрела, как он забавляется с черепом мертвеца.
- Вы то чего боитесь, вот я приближенный к его величеству, бог знает, сколько раз у меня от страха подгибались ноги. Когда государь делает эти фишки он же тратит свою духовную энергию, неужели это все ради забавы? Он несомненно имеет какую то цели или просто хочет выместить злость…. И вот в том случае, если он сорвется на меня… я и не знаю, что мне делать.
Мо Жань молчал по этому поводу, однако, находил это забавным.
Он не понимал, о чем чирикают эти болтливые дворцовые слуги, о чем они думают, с какой это стати они так уверены, что по его поведению они строят предположения, что у него на уме.
На самом деле он делал эти фишки без всякого смысла, это было лишь личным увлечением Тасянь Цзюня, вот так просто. Но с тех пор, как он услышал обсуждения придворных, иногда, ради забавы, он вдруг резко вставал и притворялся, держа в руке камень Чжэньлун что хочет бросить в кого-то. Напуганные эти люди один за другим бросались просить пощады, у них дрожали ноги, а он смотрел с холодным как лед выражением на лице, но в душе тайно веселился.
Конечно, в последние два года его прошлой жизни редко что радовало его.
Он уже очень долго не делал камней Чжэньлун.
Казалось, он подсознательно стремился отделить себя от того, ем был, следя за своим поведением, Мо Жань больше никогда не применял это заклинание.
В мгновение ока пронеслись эти семь-восемь лет и он думал, что забыл эту тайную формулу, этот рецепт.
Но оказывается он не мог убежать….
Зло было посеяно в его душе.
Мо Жань уставился на эту черную вещь, его ладонь непрерывно дрожала…
Он вдруг совсем потерял надежду и впал в отчаяние..
Он вдруг, внезапно не мог понять, кто он. Тасянь-Цзюнь? Или все же мастер Мо?
Он вдруг, внезапно не мог понять, где он… он правда, на берегу озера Сиху? Или все таки перед дворцом Ушань?
Он вдруг, внезапно не мог понять это сладкий сон или реальность. Его трясло, неудержимо трясло. Этот крохотный черный камешек отражался в его глазах, как тяжелый кошмарный сон, как кровавое пятно в кромешной тьме. В его голове раздавался безумный хохот и злобный голос вопил:
- Мо Вэйюй! Мо Вэйюй! Тебе не сбежать! Тебе не сбежать! Ты можешь быть только злодеем навсегда, демоном! Ты несчастье! Бедствие!
Громко.
Тук-тук-тук. – вдруг кто то постучал.
Мо Жань внезапно очнулся. Он был весь в холодном поту. Крепко сжав в руке фишку, повернувшись он строго спросил:
- Кто там?
- Это я. – ответил человек за дверью, - Сюэ Мэн.
Автор говорит:
«Усадьба Таобао Джека Ма»
Цзекэ Ма приветствует всех присутствующих в поместье Таобао…. В моей обители продаются разного рода неожиданная ритуальная утварь для культивирующих, антикварные безделушки. А теперь позвольте моим представителям познакомить вас с продуктами!
Сюэ Мэн: Завидуешь влюбленным? Завидуешь, опухшим губам других людей? Не волнуйся, вот острый соус мамы Ван. Всего одна ложка и вы тоже способны получить на языке (кхе-кхе) такое чувство, как будто вы задыхаетесь от поцелуя другого человека. Острый соус мамы Ван, такой острый, что ставит под сомнение вашу жизнь, такой острый, что сидя воспаришь, такой острый, что обречет тебя на одиночество.
Ши Мей: В этом мире нет непривлекательных юношей и девушек, есть только не ухаживающие за собой юноши и девушки. Если хотите быть красивыми, не допускайте выпадения волос. Бальзам ополаскиватель Шиминцзин даст вам шанс начать все сначала. Давай, вперед*, ты лучший.
* Это имя нарицательное - Лу Сяокуй, девушка-подсолнух, невинная и добрая, трудолюбивая, неунывающая подруга Шан Божань, из сериала «Да! Мистера Шан»
Чу Ваньнин: я не сотрудник клиентского сервиса, купите кошку за наличные и гладьте ее (особенно вдоль спины обхватывая хвост) и всего доброго, простите, что не провожаю. Босс не любит ходить на работу*, наш магазин закрывается в шесть, не нравится, сдерживайтесь.
* босса нет на месте
Мо Жань: МоВейЮй* нулевое расстояние* смазка для твоего босса. Полное обслуживание, аплодируй изо всех сил*, держись стойко продвигаясь вперед, сделай шесть подходов за раз…. Трахайся бесконечно, в этой жизни признай, ты управляешь машиной (ты сверху)
*Тереть(натирать), мощь , желание (звучит почти как взрослое имя Мо Жань, но пишется другими иероглифами, поэтому означает другое)
* очень жидкий лубрикант?
* означает так же занимайтесь сексом, по аналогии с па-па-па
-
-
05.05.2021 в 16:00-
-
05.05.2021 в 18:56-
-
05.05.2021 в 19:02-
-
05.05.2021 в 21:37