Lapsa1
читать дальшеЧу Ваньнин еще не определился в своем мнении о делах Тасянь Цзюнь и ничего не сказал.
Фактически, беспокойство на лице Мо Жань и было лучшим ответом, не было нужды ни о чем расспрашивать. Более того, в данный момент он чувствовал себя таким разбитым, как у человека безостановочно принимающего удар за ударом, его мозг онемел.
Прошло довольно много времени прежде, чем он высвободился из объятий Мо Жань и медленно поднялся на ноги. Он не мог уйти от прямого взгляда Мо Жань, поэтому закрыв глаза, сказал голосом, который пугал своим спокойствием:
- Я хочу войти в эту пещеру.
- ……………
- Раз уж другой «я» побеспокоился, чтобы все это организовать, я хочу пойти посмотреть.
- ………ты возненавидишь меня, если узнаешь правду? – это был ужасно детский вопрос, но Мо Жань все же спросил. После того как спросил, он сам и прошептал ответ, - Ты будешь меня ненавидеть.
Зрачок в глазах Чу Ваньнина чуть дрогнул, он развернулся и посмотрел на него:
- Тасянь Цзюнь… что именно он сделал?
Он не смог сказать «ты», поэтому сказал Тасянь Цзюнь.
То, как он назвал его, возродило Мо Жань проблеск надежды, но этот проблеск был слишком смутный, с одной стороны он хотел изо всех сил ухватиться за него, с другой- душа ушла в пятки от страха.
Губы Чу Ваньнина чуть шевельнулись, он сощурился.
- Убил человека?
Мо Жань не ответил.
- Вырезал весь город?
Мо Жань закрыл глаза, все еще не произнеся ни слова.
Чу Ваньнин вдруг вспомнил те сны, что видел раньше, эти, как он считал, абсурдные и мрачные эротические сны. Он подумал о том мужчине в зале Духа Дракона, о его речах и поведении по отношении к нему. Он уже начал догадываться, что в этом всем и есть ключ, слова вертелись на языке, но, в итоге он не смог спросить об этом. В конце концов он лишь спросил:
- А я? Я разве рядом с ним?
Кадык дернулся, он думал как ответить, но был не в состоянии ничего сказать.
Мо Жань так долго бежал, и сейчас попал в сеть, не убежать. Он чувствовал себя как преступник на помосте для казни в ожидании смерти. Он стоял на коленях на земле и видел тень от меча, который занес над ним палач.
Когда упадет голова? Когда упадет голова…
Он вдруг не захотел больше ждать, снова убегать, ждать, когда опуститься меч, слишком утомительно. Он предпочел уж сам забрызгать все вокруг своей кровью.
Мо Жань открыл глаза и сказал:
- Идем в пещеру.
Пальцы его шевельнулись, словно он хотел взять Чу Ваньнина за руку, но, в конце концов опустились. Он лишь ухватился и потеребил отворот своего пао и пошел вперед.
Прежде чем войти в эту горную обитель, он на мгновение замешкался, а после обернувшись к Чу Ваньнину, растянул рот в улыбке.
- Учитель.
Чу Ваньнин посмотрел на него, этот человек улыбался ему так ярко, с таким воодушевлением. Как будто хотел всю свою надежду и счастье, что имел, все полностью истратить в этот миг.
И больше не использовать до конца жизни.
Чу Ваньнина при виде этого улыбающегося лица пронзило болью и отрезвило. Он подошел ближе, однако так же не зная, что надо сказать. Его душа была в полном смятении. И тогда он поднял свою холодную руку и погладил такое же холодное лицо.
- ……. – Мо Жань остолбенел, глаза его широко открылись.
Чу Ваньнин вздохнул притянул за руку больше не смеющего первым это сделать, Мо Жань и, словно обращаясь одновременно и к Мо Жань и к самому себе, сказал:
- Я… я видел, как ты возмужал и стал таким как сейчас. Поэтому ты не он.
- Ты ничуть не похож на Тасянь Цзюнь.
Мо Жань по-прежнему смотрел ему в глаза, на мгновение застыл, а затем улыбнулся. У него перехватило дыхание, и он еле проговорил:
- Ага.
На глаза набежали слезы.
Как же не похож?
Он правда и есть в этом мире самый отвратительный человек, сбежавший из прежнего мира, демон.
Но, перед концом, получить такую фразу поддержки, Мо Жань подумал, что небеса и в самом деле отнеслись к нему прекрасно. Что бы ни случилось после того, как Чу Ваньнин вернет свою память, он не будет ни обижаться, ни роптать.
Он, закрыв глаза, притянул к себе руку Чу Ваньнина и, глубоко вздохнув, вошел в пещеру горы Лунсюэ.
Как только они зашли внутрь, снаружи все окружающее будто исчезло.
Когда они осмотрели пещеру, то обнаружили, что она очень маленькая, примерно такого же размера, как спальня ученика на Пике Сышэн. Внутри пещеры кроме пустых стен был лишь один маленький стол, на котором стояла ржавая потертая курительница, точно такая же, как в свитке воспоминаний Хуайцзуй. Над курительницей колыхался слабый дымок. Мо Жань обычно не нравились запахи благовоний, однако запах из этой курительницы не был очень резким, он слегка пах яблоневым цветом от яблони-китайки.
- Что это за заклинание?
Чу Ваньнин покачал головой, его голос прозвучал тихо и плавно:
- …я не знаю. Тот «я» это не теперешний я, поскольку его судьба другая, он овладевал другими заклинаниями, я вряд ли их пойму. Это как и у тебя, Тасянь Цзюнь вряд ли сможет воспользоваться твоей лозой как оружием.
Он перевел взгляд на струйку дыма, поднимавшуюся из курительницы:
- Может надо прикоснуться, чтобы он удостоверился, кто пришел? – проговорив это, он поднял руку и кончиком пальца легонько провел по курительнице. Однако, после этого по-прежнему ничего не произошло.
С того момента, как он пришел на гору, Мо Жань первый раз ласково и печально пристально посмотрел на Чу Ваньнина. Несмотря на то, что ему совсем не хотелось, чтобы Чу Ваньнин вернул свои воспоминания, однако он все равно предложил:
- Поскольку «Учитель» оставил для нас двоих этот мир грез, может быть одному прикасаться нет смысла. Нужно доказать ему, что мы оба уже здесь.
- ..хмм, попробуем.
Они вдвоём, одновременно, один слева, другой справа, осторожно протянули пальцы, чтобы коснуться ажурного узора* на курительницы. Яблоневый аромат в пещере тут же усилился. Дым словно волна пробился наружу и в мгновение заполнил всю пещеру так сильно, что вытянешь руку, пальцев не разглядеть. Мо Жань не ожидал, что все измениться так быстро, он хотел схватить Чу Ваньнина за руку, но его сразу же поглотили клубящиеся облако дыма.
*чаньчжи – традиционный китайский узор в виде переплетённых ветвей растений и цветов.
Мо Жань испугался:
- Учитель!
Но было слишком поздно. Это облако было наполнено духовной силой, совсем не похожей на силу обычного духовного ядра, но необыкновенно концентрированной, чистой и мощной. Казалось, что тело воспарило в небеса и тут же словно онемело, он не мог сам себя контролировать. Он повторял снова и снова прежде, чем собственный голос ему подчинился, и он изо всех сил попытался окликнуть:
- Учитель, как ты?
Он еле смог неясно пробормотать эту фразу и после этого окончательно утратил контроль над своим телом.
Положение Чу Ваньнина нисколько не отличалось от его. В густом тумане он повторял имя Мо Жань и поначалу даже смог расслышать как тот откликнулся, но вскоре наступила мертвая тишина.
- Мо Жань?
Чу Ваньнин в туманной мгле пошевелил рукой пытаясь хоть что-то нащупать. Но, похоже, внутрь курительницы было помещено заклинание, которое делало так, что пространство бесконечно расширялось и он так и не смог ничего нащупать.
- Мо…
Внезапно он почувствовал, что сдавило горло. Точно так же, как и Мо Жань, Чу Ваньнин ясно почувствовал, что не может издать ни звука. К тому же, очень скоро он обнаружил, что не только не может говорить, но и пошевелиться, вплоть до того, что он не имел возможности контролировать свое тело. Это ощущение было похоже на те, которые он испытывал прежде, в своих снах. Во сне он так же был в сознании, однако не мог сам свободно двигаться и говорить, все что он мог, это только все видеть и ничего не мог изменить.
С самого начало все было так запутанно, он совсем запутался. Если бы в самом деле ему было, что сказать, то почему не оставить просто свиток воспоминаний? Зачем все нужно было доводить до такой степени.
Прошло довольно много времени, прежде чем дымка постепенно начала рассеиваться.
Он открыл глаза и увидел, что первоначальный реальность исчезла. Отражаясь в зрачках колыхался огонек медленно оплывающей, красной свечи*. Он сидел за хорошо известным столом из желтого сандала, перед зеркалом. Стол был чистым, на нем было очень мало вещей. На поверхности стола была глубокая царапина. Ну конечно, это же он сам как-то изготавливая ночного стража, неосторожно пропилил ее пилой.
*красные свечи использовали для торжеств.
…. Пещера неожиданно стала выглядеть в точности как павильон Алого лотоса.
Чу Ваньнин сидел, застыв неподвижно, разве его тело по-прежнему так ему и не подчинялось? Это было очень похоже на путь иллюзий Персикового источника, только лишь с одним отличием, он не мог тут контролировать происходящее, а мог лишь оставаясь внутри иллюзии, повторно переживать некоторые уже произошедшие события.
Но зачем создавать именно такое заклинание? Что он хотел, чтобы он сам увидел в предыдущей жизни, чтобы он сделал второй раз?
Снаружи уже вечерело. Два слуги, которых он никогда не видел, стояли за его спиной и помогали расчесывать его волосы.
Под управлением иллюзии, он поднял руку и останавливая их, сказал:
- Оставьте гребень, я сам.
Как только он проговорил, в этот же момент "бам!", дверь внезапно резко распахнулась. Чу Ваньнин вдруг чувствовал, что ему очень не хочется видеть человека, толкнувшего дверь. Поэтому, лишь выпрямив спину, он остался сидеть за столом, не оглядываясь, закрыв глаза.
- Все уходите.
Из-за спины донесся звук хорошо знакомого голоса.
Оба слуги тут же положили гребень, таз, и почтительно прикрыв лицо, благоговейно опустили головы.
- Да, Государь.
Оба слуги вышли, но Чу Ваньнин так и не повернул головы и не открыл глаза. Однако, конечно же он узнал человека, кто это произнес, его голос. Как он мог ослышаться?
Чу Ваньнин насторожился, как дикий зверь. Он чувствовал, как этот человек приближается к нему, один шаг, два ...... вдруг дыхание, наполненное сильными винными парами, коснулось его уха, волос на виске, обжигающее, как кипяток.
- Почему еще не лег спать? - низко и хрипло спросил Мо Жань.
Чу Ваньнин услышал собственный равнодушный ответ:
- Как раз готовился заснуть.
- Уу… посмотрим, - усмехнулся ему в ухо Мо Жань, - Сразу же снял мантию и корону*, тебе не понравился этот наряд? Для всего этого этот достопочтенный приказал использовать наилучшее золотое шитье, украсить самыми драгоценными камнями, этот достопочтенный дал тебе вещи лучше, чем самой императрице, так почему тебе не понравилось?
* вайпао – внешний халат, фагуань – корона в виде заколки
- …………
- Ладно. – не дожидаясь ответа Чу Ваньнина, Мо Жань не обращая ни на что внимания, заговорил снова, - Так или иначе. Все, что я даю тебе, любые вещи, тебе не нравятся, ты до самой глубины души презираешь меня. – заговорив об этом он начал смеяться, - Ну так и что? В конце концов ты все-таки стал моим.
Говоря это, Мо Жань фамильярно сгреб Чу Ваньнина со спины в крепкие объятья. Чу Ваньнин не мог снести такого обращения, вне себя от гнева он распахнул глаза и ясно все увидел …
Перед ним было бронзовое зеркало, в отражении был Мо Жань и он сам. М Жань с ног до головы был одет в красное и золотое, на голове императорский мянь с девятью нитями жемчуга, кто бы мог подумать, это было свадебным нарядом. Этот мужчина, обнимающий его со спины, опустил голову и начал целовать его мочку уха, шею.
Чу Ваньнин чуть задрожал и от ярости, и по другой причине.
- Не действуй безрассудно.
- Ааа, не хочешь, чтобы я действовал безрассудно, без проблем. Тогда как Учитель предпочитает, чтобы я действовал?
Угрозы были бесполезны, они переворачивались в насмешки и Чу Вньнину ничего не оставалось делать, как сквозь стиснутые зубы злобно проговорить:
- Мерзкое отродье!
Мо Жань усмехался, но выражение его лица было при этом совершенно безумным, на его красивом лице застыло полупьяное похотливое выражение. Его губы беспрестанно медленно скользили по лицу Чу Ваньнина, когда он бормотал:
- Какое мерзкое отродье, посмотри на себя сейчас, разве ты уже не пал ниже некуда…. и ведь принадлежишь мне….
С непонятно откуда взявшимся убийственным намерением, Чу Ваньнин вдруг почувствовал, что его тело вдруг схватило со столика какую-то вещь и, развернувшись, вонзило ее Мо Жань в руку.
Мо Жань выдержал боль, лишь глухо охнув.
Воспользовавшись моментом, Чу Ваньнин вырвался, отскочил и в ярости уставился на мужчину перед собой, стоящего в свете свечи.
- Выметайся.
В этом бренном теле Чу Ваньнин ясно разглядел, что этой вещью была только что вытащенная перед причесыванием из его волос, золотая шпилька, украшение для мужчины, когда он вступает в брак.
- Тц…, - цокнул Мо Жань, подняв руку и рассматривая стремительно текущую из раны кровь. Холодно усмехнувшись, он вытянул язык, словно принюхивающаяся* ядовитая змея, и слизал бегущую кровь. Она осталась между его губами и зубами.
*тут 吐信 – это что они вытаскивают язык исследуя местность
Его глаза сияли светом безумия, это сияние было наполнено звериной натурой. В этот миг, неожиданно его лицо казалось ничуть не красивым, а наоборот, демонически свирепым и хищным.
- Надо же, ты даже со сломанным духовным ядром смог ранить этого достопочтенного. – Губы Мо Жань окрашивала свежая кровь. Он рассмеялся, - Хе-хе, Чу Ваньнин, твои когти остры, этот достопочтенный воистину мал перед тобой.
- …катись.
- Выметайся, катись, это и все твое красноречие, пару слов? – Мо Жань опустил руку. Он не спешил ее перевязать, словно наслаждаясь этой болью. Выражение его лица сменилось на непринужденное и благодушное, - Тебе так нравится с презрением отвергать этого достопочтенного, что ж ты сегодня в зале перед всеми приглашенными гостями не проронил ни слова?
- ………….
- Этот достопочтенный ограничил твои движения, но, однако он не заткнул тебе рот. Ты также мог яростно кричать и браниться, не желая, чтобы этот достопочтенный тебя касался. – Мо Жань снова приблизился к нему вплотную, и с огромной силой стиснул руку Чу Ваньнина с зажатой в ней шпилькой.
Он оскалил рот, на его зубах были еще видны следы крови.
- Однако все, что ты сделал, когда я снял с твоих рук связывающее заклинание, это взял воду из таза и пролил, смочив рукава этого достопочтенного.
Замлкнув, Мо Жань рассмеялся в голос,
- Учитель, раз уж ты так сердишься, что ж ты тогда не закричал, а?
- Ты… бесстыжий!
- Этот достопочтенный бесстыжий, но кто тогда совершенный человек, высоких моральных качеств? Сюэ Мэн? Я послал ему приглашение на сегодняшнее большое торжество, но он не захотел прийти. Если бы он пришел, то что ты думаешь? – Мо Жань усмехнулся, - Ты бы мог не совершать поклоны, а в это время подать голос, чтобы он узнал тебя и забрал с собой?
Несмотря на то, что у попавшего в эту восстановленную сцену памяти Чу Ваньнина в голове пока была полная неразбериха, его тело однако, явно знало, о чем говорит Мо Жань, оно с ненавистью стиснуло зубы и не проронило ни слова.
Мо Жань глядя на его злость, вдруг вытянул окровавленный кончик языка и наклонившись, лизнул его ухо.
- ….!
- Чу Ваньнин, ты разве сам не знаешь когда ты такой соблазнительный? Вот сейчас, когда с глазами полными обиды и затаенного гнева, пристально смотришь на меня. – Он потянул его руку вниз, - Если не веришь, то потрогай. Правда, он очень большой и горячий? Учитель, Юйхен, уважаемый наставник Чу…. – произнося обращения все более и более почетные, в конце они полностью были покрыты влагой.
- Вот видишь, он хочет тебя.
- Убирайся!
- Эту фразу, в разных вариациях, ты уже говоришь третий раз. – У Мо Жань, видя его таким, в глазах зажглись еще более темные намерения, - Сегодня, во всяком случае, для этого достопочтенного, радостный день. Он достиг вершины высшей добродетели человека, взяв себе в жены и молодую жену и прекрасную наложницу…. Этот достопочтенный даже проигнорировал императрицу, чтобы составить компанию тебе…. А ты так жесток.
Он помолчал и пропитанные еще более явными дурными намерениями, наконец из его рта вышли два слова:
- Наложница Чу?
- !!
Бренное тело Чу Ваньнина застыло как громом пораженное, он и сам, как и его тело, был не в лучшем состоянии. Ему казались эти два слова на столько омерзительными, что все тело тут же задрожало.
Однако Мо Жань громко расхохотался, его глаза сияли:
- Что такое? Этот достопочтенный так назвал тебя, и ты от радости не можешь и слова вымолвить? Так или иначе, я спал с тобой столько, что будь ты женщиной, и я каждую ночь так играл с тобой, боюсь ты бы уже забеременел вне брака и родил бы мне ребенка. Если этот достопочтенный не даст тебе имя и положение, то как он после этого без стеснения снова сможет заботиться о тебе в кровати? Этот достопочтенный все же порядочный человека, ха-ха-ха.
Чу Ваньнин был настолько разъярен, что не мог произнести ни слова, перед глазами потемнело.
Разве это негодование и омерзение относиться только к этому телу?
И неконтролируемое им тело и его свободная душа, все было переполнено сильным отвращением. Чу Ваньнина даже затошнило, дрожа от ужаса, он не мог в это поверить.
Тасянь-Цзюнь….
Мо Жань в предыдущей жизни.
В конце концов, что такое он творит?!
Сумасшедший! Безумец!!!
Мо Жань прекратил смеяться и вдруг схватил Чу Ваньнина за челюсть с ожесточением, его губы приблизились, полный рот вонючей крови. Мо Жань грубо, одной рукой схватил оба запястья Чу Ваньнина и крепко сжав их подвел и толкнул его на край кровати. А затем наклонился….
Чу Ваньнин дрожа, закрыл глаза
Эта жаркая огромная, как скала мужская фигура подавляла, словно груда камней давила на него.
- Твой долг служить государю. – сказал Мо Жань, - Ты и я отныне в законном браке. Ты мой человек и больше тебе не сбежать.
Фактически, беспокойство на лице Мо Жань и было лучшим ответом, не было нужды ни о чем расспрашивать. Более того, в данный момент он чувствовал себя таким разбитым, как у человека безостановочно принимающего удар за ударом, его мозг онемел.
Прошло довольно много времени прежде, чем он высвободился из объятий Мо Жань и медленно поднялся на ноги. Он не мог уйти от прямого взгляда Мо Жань, поэтому закрыв глаза, сказал голосом, который пугал своим спокойствием:
- Я хочу войти в эту пещеру.
- ……………
- Раз уж другой «я» побеспокоился, чтобы все это организовать, я хочу пойти посмотреть.
- ………ты возненавидишь меня, если узнаешь правду? – это был ужасно детский вопрос, но Мо Жань все же спросил. После того как спросил, он сам и прошептал ответ, - Ты будешь меня ненавидеть.
Зрачок в глазах Чу Ваньнина чуть дрогнул, он развернулся и посмотрел на него:
- Тасянь Цзюнь… что именно он сделал?
Он не смог сказать «ты», поэтому сказал Тасянь Цзюнь.
То, как он назвал его, возродило Мо Жань проблеск надежды, но этот проблеск был слишком смутный, с одной стороны он хотел изо всех сил ухватиться за него, с другой- душа ушла в пятки от страха.
Губы Чу Ваньнина чуть шевельнулись, он сощурился.
- Убил человека?
Мо Жань не ответил.
- Вырезал весь город?
Мо Жань закрыл глаза, все еще не произнеся ни слова.
Чу Ваньнин вдруг вспомнил те сны, что видел раньше, эти, как он считал, абсурдные и мрачные эротические сны. Он подумал о том мужчине в зале Духа Дракона, о его речах и поведении по отношении к нему. Он уже начал догадываться, что в этом всем и есть ключ, слова вертелись на языке, но, в итоге он не смог спросить об этом. В конце концов он лишь спросил:
- А я? Я разве рядом с ним?
Кадык дернулся, он думал как ответить, но был не в состоянии ничего сказать.
Мо Жань так долго бежал, и сейчас попал в сеть, не убежать. Он чувствовал себя как преступник на помосте для казни в ожидании смерти. Он стоял на коленях на земле и видел тень от меча, который занес над ним палач.
Когда упадет голова? Когда упадет голова…
Он вдруг не захотел больше ждать, снова убегать, ждать, когда опуститься меч, слишком утомительно. Он предпочел уж сам забрызгать все вокруг своей кровью.
Мо Жань открыл глаза и сказал:
- Идем в пещеру.
Пальцы его шевельнулись, словно он хотел взять Чу Ваньнина за руку, но, в конце концов опустились. Он лишь ухватился и потеребил отворот своего пао и пошел вперед.
Прежде чем войти в эту горную обитель, он на мгновение замешкался, а после обернувшись к Чу Ваньнину, растянул рот в улыбке.
- Учитель.
Чу Ваньнин посмотрел на него, этот человек улыбался ему так ярко, с таким воодушевлением. Как будто хотел всю свою надежду и счастье, что имел, все полностью истратить в этот миг.
И больше не использовать до конца жизни.
Чу Ваньнина при виде этого улыбающегося лица пронзило болью и отрезвило. Он подошел ближе, однако так же не зная, что надо сказать. Его душа была в полном смятении. И тогда он поднял свою холодную руку и погладил такое же холодное лицо.
- ……. – Мо Жань остолбенел, глаза его широко открылись.
Чу Ваньнин вздохнул притянул за руку больше не смеющего первым это сделать, Мо Жань и, словно обращаясь одновременно и к Мо Жань и к самому себе, сказал:
- Я… я видел, как ты возмужал и стал таким как сейчас. Поэтому ты не он.
- Ты ничуть не похож на Тасянь Цзюнь.
Мо Жань по-прежнему смотрел ему в глаза, на мгновение застыл, а затем улыбнулся. У него перехватило дыхание, и он еле проговорил:
- Ага.
На глаза набежали слезы.
Как же не похож?
Он правда и есть в этом мире самый отвратительный человек, сбежавший из прежнего мира, демон.
Но, перед концом, получить такую фразу поддержки, Мо Жань подумал, что небеса и в самом деле отнеслись к нему прекрасно. Что бы ни случилось после того, как Чу Ваньнин вернет свою память, он не будет ни обижаться, ни роптать.
Он, закрыв глаза, притянул к себе руку Чу Ваньнина и, глубоко вздохнув, вошел в пещеру горы Лунсюэ.
Как только они зашли внутрь, снаружи все окружающее будто исчезло.
Когда они осмотрели пещеру, то обнаружили, что она очень маленькая, примерно такого же размера, как спальня ученика на Пике Сышэн. Внутри пещеры кроме пустых стен был лишь один маленький стол, на котором стояла ржавая потертая курительница, точно такая же, как в свитке воспоминаний Хуайцзуй. Над курительницей колыхался слабый дымок. Мо Жань обычно не нравились запахи благовоний, однако запах из этой курительницы не был очень резким, он слегка пах яблоневым цветом от яблони-китайки.
- Что это за заклинание?
Чу Ваньнин покачал головой, его голос прозвучал тихо и плавно:
- …я не знаю. Тот «я» это не теперешний я, поскольку его судьба другая, он овладевал другими заклинаниями, я вряд ли их пойму. Это как и у тебя, Тасянь Цзюнь вряд ли сможет воспользоваться твоей лозой как оружием.
Он перевел взгляд на струйку дыма, поднимавшуюся из курительницы:
- Может надо прикоснуться, чтобы он удостоверился, кто пришел? – проговорив это, он поднял руку и кончиком пальца легонько провел по курительнице. Однако, после этого по-прежнему ничего не произошло.
С того момента, как он пришел на гору, Мо Жань первый раз ласково и печально пристально посмотрел на Чу Ваньнина. Несмотря на то, что ему совсем не хотелось, чтобы Чу Ваньнин вернул свои воспоминания, однако он все равно предложил:
- Поскольку «Учитель» оставил для нас двоих этот мир грез, может быть одному прикасаться нет смысла. Нужно доказать ему, что мы оба уже здесь.
- ..хмм, попробуем.
Они вдвоём, одновременно, один слева, другой справа, осторожно протянули пальцы, чтобы коснуться ажурного узора* на курительницы. Яблоневый аромат в пещере тут же усилился. Дым словно волна пробился наружу и в мгновение заполнил всю пещеру так сильно, что вытянешь руку, пальцев не разглядеть. Мо Жань не ожидал, что все измениться так быстро, он хотел схватить Чу Ваньнина за руку, но его сразу же поглотили клубящиеся облако дыма.
*чаньчжи – традиционный китайский узор в виде переплетённых ветвей растений и цветов.
Мо Жань испугался:
- Учитель!
Но было слишком поздно. Это облако было наполнено духовной силой, совсем не похожей на силу обычного духовного ядра, но необыкновенно концентрированной, чистой и мощной. Казалось, что тело воспарило в небеса и тут же словно онемело, он не мог сам себя контролировать. Он повторял снова и снова прежде, чем собственный голос ему подчинился, и он изо всех сил попытался окликнуть:
- Учитель, как ты?
Он еле смог неясно пробормотать эту фразу и после этого окончательно утратил контроль над своим телом.
Положение Чу Ваньнина нисколько не отличалось от его. В густом тумане он повторял имя Мо Жань и поначалу даже смог расслышать как тот откликнулся, но вскоре наступила мертвая тишина.
- Мо Жань?
Чу Ваньнин в туманной мгле пошевелил рукой пытаясь хоть что-то нащупать. Но, похоже, внутрь курительницы было помещено заклинание, которое делало так, что пространство бесконечно расширялось и он так и не смог ничего нащупать.
- Мо…
Внезапно он почувствовал, что сдавило горло. Точно так же, как и Мо Жань, Чу Ваньнин ясно почувствовал, что не может издать ни звука. К тому же, очень скоро он обнаружил, что не только не может говорить, но и пошевелиться, вплоть до того, что он не имел возможности контролировать свое тело. Это ощущение было похоже на те, которые он испытывал прежде, в своих снах. Во сне он так же был в сознании, однако не мог сам свободно двигаться и говорить, все что он мог, это только все видеть и ничего не мог изменить.
С самого начало все было так запутанно, он совсем запутался. Если бы в самом деле ему было, что сказать, то почему не оставить просто свиток воспоминаний? Зачем все нужно было доводить до такой степени.
Прошло довольно много времени, прежде чем дымка постепенно начала рассеиваться.
Он открыл глаза и увидел, что первоначальный реальность исчезла. Отражаясь в зрачках колыхался огонек медленно оплывающей, красной свечи*. Он сидел за хорошо известным столом из желтого сандала, перед зеркалом. Стол был чистым, на нем было очень мало вещей. На поверхности стола была глубокая царапина. Ну конечно, это же он сам как-то изготавливая ночного стража, неосторожно пропилил ее пилой.
*красные свечи использовали для торжеств.
…. Пещера неожиданно стала выглядеть в точности как павильон Алого лотоса.
Чу Ваньнин сидел, застыв неподвижно, разве его тело по-прежнему так ему и не подчинялось? Это было очень похоже на путь иллюзий Персикового источника, только лишь с одним отличием, он не мог тут контролировать происходящее, а мог лишь оставаясь внутри иллюзии, повторно переживать некоторые уже произошедшие события.
Но зачем создавать именно такое заклинание? Что он хотел, чтобы он сам увидел в предыдущей жизни, чтобы он сделал второй раз?
Снаружи уже вечерело. Два слуги, которых он никогда не видел, стояли за его спиной и помогали расчесывать его волосы.
Под управлением иллюзии, он поднял руку и останавливая их, сказал:
- Оставьте гребень, я сам.
Как только он проговорил, в этот же момент "бам!", дверь внезапно резко распахнулась. Чу Ваньнин вдруг чувствовал, что ему очень не хочется видеть человека, толкнувшего дверь. Поэтому, лишь выпрямив спину, он остался сидеть за столом, не оглядываясь, закрыв глаза.
- Все уходите.
Из-за спины донесся звук хорошо знакомого голоса.
Оба слуги тут же положили гребень, таз, и почтительно прикрыв лицо, благоговейно опустили головы.
- Да, Государь.
Оба слуги вышли, но Чу Ваньнин так и не повернул головы и не открыл глаза. Однако, конечно же он узнал человека, кто это произнес, его голос. Как он мог ослышаться?
Чу Ваньнин насторожился, как дикий зверь. Он чувствовал, как этот человек приближается к нему, один шаг, два ...... вдруг дыхание, наполненное сильными винными парами, коснулось его уха, волос на виске, обжигающее, как кипяток.
- Почему еще не лег спать? - низко и хрипло спросил Мо Жань.
Чу Ваньнин услышал собственный равнодушный ответ:
- Как раз готовился заснуть.
- Уу… посмотрим, - усмехнулся ему в ухо Мо Жань, - Сразу же снял мантию и корону*, тебе не понравился этот наряд? Для всего этого этот достопочтенный приказал использовать наилучшее золотое шитье, украсить самыми драгоценными камнями, этот достопочтенный дал тебе вещи лучше, чем самой императрице, так почему тебе не понравилось?
* вайпао – внешний халат, фагуань – корона в виде заколки
- …………
- Ладно. – не дожидаясь ответа Чу Ваньнина, Мо Жань не обращая ни на что внимания, заговорил снова, - Так или иначе. Все, что я даю тебе, любые вещи, тебе не нравятся, ты до самой глубины души презираешь меня. – заговорив об этом он начал смеяться, - Ну так и что? В конце концов ты все-таки стал моим.
Говоря это, Мо Жань фамильярно сгреб Чу Ваньнина со спины в крепкие объятья. Чу Ваньнин не мог снести такого обращения, вне себя от гнева он распахнул глаза и ясно все увидел …
Перед ним было бронзовое зеркало, в отражении был Мо Жань и он сам. М Жань с ног до головы был одет в красное и золотое, на голове императорский мянь с девятью нитями жемчуга, кто бы мог подумать, это было свадебным нарядом. Этот мужчина, обнимающий его со спины, опустил голову и начал целовать его мочку уха, шею.
Чу Ваньнин чуть задрожал и от ярости, и по другой причине.
- Не действуй безрассудно.
- Ааа, не хочешь, чтобы я действовал безрассудно, без проблем. Тогда как Учитель предпочитает, чтобы я действовал?
Угрозы были бесполезны, они переворачивались в насмешки и Чу Вньнину ничего не оставалось делать, как сквозь стиснутые зубы злобно проговорить:
- Мерзкое отродье!
Мо Жань усмехался, но выражение его лица было при этом совершенно безумным, на его красивом лице застыло полупьяное похотливое выражение. Его губы беспрестанно медленно скользили по лицу Чу Ваньнина, когда он бормотал:
- Какое мерзкое отродье, посмотри на себя сейчас, разве ты уже не пал ниже некуда…. и ведь принадлежишь мне….
С непонятно откуда взявшимся убийственным намерением, Чу Ваньнин вдруг почувствовал, что его тело вдруг схватило со столика какую-то вещь и, развернувшись, вонзило ее Мо Жань в руку.
Мо Жань выдержал боль, лишь глухо охнув.
Воспользовавшись моментом, Чу Ваньнин вырвался, отскочил и в ярости уставился на мужчину перед собой, стоящего в свете свечи.
- Выметайся.
В этом бренном теле Чу Ваньнин ясно разглядел, что этой вещью была только что вытащенная перед причесыванием из его волос, золотая шпилька, украшение для мужчины, когда он вступает в брак.
- Тц…, - цокнул Мо Жань, подняв руку и рассматривая стремительно текущую из раны кровь. Холодно усмехнувшись, он вытянул язык, словно принюхивающаяся* ядовитая змея, и слизал бегущую кровь. Она осталась между его губами и зубами.
*тут 吐信 – это что они вытаскивают язык исследуя местность
Его глаза сияли светом безумия, это сияние было наполнено звериной натурой. В этот миг, неожиданно его лицо казалось ничуть не красивым, а наоборот, демонически свирепым и хищным.
- Надо же, ты даже со сломанным духовным ядром смог ранить этого достопочтенного. – Губы Мо Жань окрашивала свежая кровь. Он рассмеялся, - Хе-хе, Чу Ваньнин, твои когти остры, этот достопочтенный воистину мал перед тобой.
- …катись.
- Выметайся, катись, это и все твое красноречие, пару слов? – Мо Жань опустил руку. Он не спешил ее перевязать, словно наслаждаясь этой болью. Выражение его лица сменилось на непринужденное и благодушное, - Тебе так нравится с презрением отвергать этого достопочтенного, что ж ты сегодня в зале перед всеми приглашенными гостями не проронил ни слова?
- ………….
- Этот достопочтенный ограничил твои движения, но, однако он не заткнул тебе рот. Ты также мог яростно кричать и браниться, не желая, чтобы этот достопочтенный тебя касался. – Мо Жань снова приблизился к нему вплотную, и с огромной силой стиснул руку Чу Ваньнина с зажатой в ней шпилькой.
Он оскалил рот, на его зубах были еще видны следы крови.
- Однако все, что ты сделал, когда я снял с твоих рук связывающее заклинание, это взял воду из таза и пролил, смочив рукава этого достопочтенного.
Замлкнув, Мо Жань рассмеялся в голос,
- Учитель, раз уж ты так сердишься, что ж ты тогда не закричал, а?
- Ты… бесстыжий!
- Этот достопочтенный бесстыжий, но кто тогда совершенный человек, высоких моральных качеств? Сюэ Мэн? Я послал ему приглашение на сегодняшнее большое торжество, но он не захотел прийти. Если бы он пришел, то что ты думаешь? – Мо Жань усмехнулся, - Ты бы мог не совершать поклоны, а в это время подать голос, чтобы он узнал тебя и забрал с собой?
Несмотря на то, что у попавшего в эту восстановленную сцену памяти Чу Ваньнина в голове пока была полная неразбериха, его тело однако, явно знало, о чем говорит Мо Жань, оно с ненавистью стиснуло зубы и не проронило ни слова.
Мо Жань глядя на его злость, вдруг вытянул окровавленный кончик языка и наклонившись, лизнул его ухо.
- ….!
- Чу Ваньнин, ты разве сам не знаешь когда ты такой соблазнительный? Вот сейчас, когда с глазами полными обиды и затаенного гнева, пристально смотришь на меня. – Он потянул его руку вниз, - Если не веришь, то потрогай. Правда, он очень большой и горячий? Учитель, Юйхен, уважаемый наставник Чу…. – произнося обращения все более и более почетные, в конце они полностью были покрыты влагой.
- Вот видишь, он хочет тебя.
- Убирайся!
- Эту фразу, в разных вариациях, ты уже говоришь третий раз. – У Мо Жань, видя его таким, в глазах зажглись еще более темные намерения, - Сегодня, во всяком случае, для этого достопочтенного, радостный день. Он достиг вершины высшей добродетели человека, взяв себе в жены и молодую жену и прекрасную наложницу…. Этот достопочтенный даже проигнорировал императрицу, чтобы составить компанию тебе…. А ты так жесток.
Он помолчал и пропитанные еще более явными дурными намерениями, наконец из его рта вышли два слова:
- Наложница Чу?
- !!
Бренное тело Чу Ваньнина застыло как громом пораженное, он и сам, как и его тело, был не в лучшем состоянии. Ему казались эти два слова на столько омерзительными, что все тело тут же задрожало.
Однако Мо Жань громко расхохотался, его глаза сияли:
- Что такое? Этот достопочтенный так назвал тебя, и ты от радости не можешь и слова вымолвить? Так или иначе, я спал с тобой столько, что будь ты женщиной, и я каждую ночь так играл с тобой, боюсь ты бы уже забеременел вне брака и родил бы мне ребенка. Если этот достопочтенный не даст тебе имя и положение, то как он после этого без стеснения снова сможет заботиться о тебе в кровати? Этот достопочтенный все же порядочный человека, ха-ха-ха.
Чу Ваньнин был настолько разъярен, что не мог произнести ни слова, перед глазами потемнело.
Разве это негодование и омерзение относиться только к этому телу?
И неконтролируемое им тело и его свободная душа, все было переполнено сильным отвращением. Чу Ваньнина даже затошнило, дрожа от ужаса, он не мог в это поверить.
Тасянь-Цзюнь….
Мо Жань в предыдущей жизни.
В конце концов, что такое он творит?!
Сумасшедший! Безумец!!!
Мо Жань прекратил смеяться и вдруг схватил Чу Ваньнина за челюсть с ожесточением, его губы приблизились, полный рот вонючей крови. Мо Жань грубо, одной рукой схватил оба запястья Чу Ваньнина и крепко сжав их подвел и толкнул его на край кровати. А затем наклонился….
Чу Ваньнин дрожа, закрыл глаза
Эта жаркая огромная, как скала мужская фигура подавляла, словно груда камней давила на него.
- Твой долг служить государю. – сказал Мо Жань, - Ты и я отныне в законном браке. Ты мой человек и больше тебе не сбежать.
-
-
08.12.2021 в 12:19-
-
08.12.2021 в 14:28-
-
09.12.2021 в 07:08